— Да-а, странная стоянка, — повторил я, спрыгивая с Зубатика. На шум обернулась девчоночка, чумазая и лохматая. Мальчик сжался и тревожно смотрел на меня. Волна страха неприятно толкнула в солнечное сплетение.
— Можно к вашему костерку? — доброжелательно спросил я, рассматривая детей.
— Проходите, дяденька, места не жалко, — смело проговорила маленькая хозяйка.
На детей жалко было смотреть: нечёсаные волосы торчали во все стороны. У девчушки было подобие косы, с запутавшимся в ней репейником. У нас цыганчата на вокзалах краше ходят.
Сзади подошла Милёна, от неё волнами исходило удивление и сострадание.
— Откуда-ж вы такие едете, бедолаги? — спросил я.
— Поголельцы мы, к лодне едем, — пробурчал мальчик.
— Сами, что ль едете? — спросила Милёна, — а родители где?
— Сироты мы, тётенька, с дедом Нахором едем, — пояснила старшая.
Подошёл Зубатик, с интересом рассматривая детей. Чтобы пресечь его гастрономические поползновения, я хлопнул герувина по морде ладошкой:
— Беги, поохоться. Давай, дергай отсюда. Не пугай детей, — Зубатик фыркнул и гоголем скрылся в лесу.
— Дядь, а он не убезыт? — уже смелее спросил мальчонка.
— Нет, не убежит, — улыбнулся я, — меня Алекс зовут, а её — Милёна. А вас как величают?
— Я — Флора, — бодро сказала девочка, — а он — Полян.
— Флора, детка, кто там? — раздался старческий, скрипучий голос из телеги.
— Путники, дедушка, к огоньку попросились, — крикнула Флора.
— Пусть проходят… — дед закашлялся.
— Заболел дедушка, — грустно проговорила девчушка, теребя краюшек сарафана, — третьего дня под дождь попали, он и слёг.
Мы переглянулись с Милёной.
— Пойду, посмотрю, — сказал я, — а ты тут помоги…
— В рюкзаке остался ещё один…, как его…? Сухпаёк… — сказала девушка.
Я скинул рюкзак и передал ей.
— Ну, и что мы тут готовим? — поинтересовалась она у Флоры.
— Да вот, тёть Мил, я два земляных корня нашла, да травку кое-какую, похлебку варю.
— Умничка, показывай…
Я подошел к телеги, в которой лежал мужчина. Дед выглядел совсем древним. Измождённое лицо с глубокими морщинами обрамляли седые волосы и косматая борода.
— Доброго дня, дедушка, меня Алекс зовут. Мы вот увидели стоянку вашу, попросились на постой.
— Доброй дороги, сынок! — прохрипел дед, — в город едете?
— Да, отец, туда.
Я посмотрел на старика в истинном зрении. Меня поразило, что дед ещё был жив.
— Дед Нахор, я не лекарь, но кое-что могу. Разреши посмотреть на твою хворь?
— Смотри… коль есть… охота… — тяжело дыша, ответил дед.
"Диагностика", — дал я команду себе. Медленно провёл ладонью над немощным телом старика.
"Нарушение кровообращения головного мозга, возможно повреждение участков лобных участков и серединных зон. Наблюдается обширное поражение микроорганизмами лёгких, лимфатической системы, костей, суставов, мочеполовых органов, кожи, глаз, нервной системы. Организм в крайне запущенном состоянии. 99,6 % вероятность фатального исхода. Рекомендуется срочная имплантация поврежденных органов, с глубокой очисткой кровеносной системы, лимфосистемы в условиях стационара, статуса три ноля пять. Прогнозируемое время до начала необратимых процессов не более 18 часов".