Да это хорошо, конечно, что мужчина, да только времена сейчас такие, что кто же в армию-то добровольно идет. А наш вот – идет.
А уж он если что-то себе в голову вбил, так не переубедит его никто. Ну, погоревали мы, да что делать – проводили парня.
Всплакнули мы с мамой у военкомата, бабушке дома валерианки накапали и стали писем ждать.
Сначала их всех в учебку отправили, у нас в области, так что и не было чувства, что далеко Сашка наш. Да и, судя по письмам, неплохо ему там жилось – он спортом с детства занимался, так что нагрузками физическими его не испугать. И хоть и сильный, да высокий, а не конфликтный парень он. Так что мы уж было дома успокоились все немного.
Так в один “прекрасный” день прибегает мамина приятельница, она в военкомате у нас медсестрой работает. Маму на кухню манит, дверь прикрыла, и давай что-то ей толковать. Мама вышла – ни жива ни мертва. Оказывается, подруга ей рассказала, что всех мальчишек наших, из последнего призыва, решено через неделю в N. отправить – опять беспорядки там, “вооруженные столкновения”, как по телевизору говорят.
Бабушке решили ничего не говорить пока. Мама кругами по комнате ходила и только и повторяла: “Что же делать? Что же делать?” А подруга ее сама слезы вытерла, и говорит:
– Что делать… молиться только… что мы еще сделать можем?
Утром я на учебу отправилась, а у самой все мысли только о брате. А надо сказать, что я в художественном училище учусь. У нас как раз тогда курс по иконописи был. И весь наш курс в мастерскую отправили при монастыре, где священник-иконописец про старинные иконы нам рассказывал. Сначала про самые древние, да про списки с них, от которых по всему миру чудеса происходят и в наши дни.
Я вроде и слушаю и не слушаю – все о своем думаю… Да только как донеслись до меня слова “заступница и защитница воинов русских”, меня как толкнул кто. Стала я вслушиваться – а батюшка нам, оказывается, об иконе Владимирской Божией Матери рассказывает. О том, как во все времена она от земли Русской врагов гнала, как воинам русским жизнь спасала.
И тут же в памяти у меня слова вчерашние всплыли: “Что делать… молиться…” Так вот кому мы молиться должны!
Вот кого надо просить, чтобы жизни мальчишкам нашим сохранить.
По дороге домой я в храм зашла, купила там в лавочке икону Богородицы Владимирскую, книжку купила, где и об иконе было написано, и о чудесах, по молитвам перед ней совершаемых, да и сами молитвы приведены.
Принесла домой, маме все рассказала. Молились мы каждый день, утром и вечером. Да и среди дня не раз я к Богородице обращалась, да часто – своими словами. И сомнений не было у меня в том, что она меня слышит.