Плеве вел жесткую политику в отношении евреев в империи. С. Витте писал: «Не существует другого решения еврейского вопроса, кроме как предоставления евреям равноправия и другими подданными государя. Так как вся груда еврейских законов представляет смесь неопределенностей с возможностью широкого толкования в ту или другую сторону, то на этой почве создалась целая куча всяких произвольных и противоречивых толкований. Ни с кого администрация не берет столько взяток, сколько с евреев. В некоторых местностях прямо создана особая система взяточнического налога на евреев. Это способствовало крайнему революционизированию еврейских масс, в особенности молодежи. Ни одна национальность не дала в России такого процента революционеров, как еврейская. Громадное количество евреев пристало к самым крайним партиям. Душой же и сочинителем всех антиеврейских проектов был Плеве. Он против евреев ничего не имел, он был настолько умен, что понимал, что эта политика неправильна, но она нравилась великому князю Сергею Александровичу, по-видимому, и его величеству, а потому Плеве старался вовсю. Еврейский вопрос сопровождался погромами. Плеве, ища психологического перелома в революционном настроении масс во время Японской войны, искал его в еврейских погромах, а потому при нем разразились еврейские погромы, из которых был особенно безобразен дикий и жестокий погром в Кишиневе. Еврейский погром в Кишиневе, устроенный попустительством Плеве свел евреев с ума и окончательно толкнул их в революцию. Ужасная, но еще более идиотская политика! Государство есть живой организм, а потому нужно быть очень осторожным в резких операциях. Плеве старался всячески развалить сильно развившееся революционное настроение, но так как он был лишь умный, культурный и бессовестный полицейский, то для этого он использовал полицейские меры силы и хитрости. Зубатов говорил мне, что политика Плеве заключается в том, чтобы вгонять болезнь внутрь, и что это ни к чему не приведет, кроме самого дурного исхода. Он прибавил, что Плеве убьют, и что он его уже несколько раз спасал. Для меня было совершенно очевидно, что все это повышенное революционное настроение России кончится или катастрофой, или большим переворотом, что и случилось 17 октября 1905 года, и что меры, принимаемые Плеве, приведут к тому, что он будет убит, ибо если есть тысячи и тысячи людей, которые решаются пожертвовать собою, для того чтобы убить того или другого сановника, то можно избегать этой катастрофы месяцы, наконец, год, но в конце концом этот человек будет непременно убит. Нужно сказать, что петербургский режим создал массу людей, которые занимаются тем, что травят друг друга ложью и клеветой, ища для себя через это мимолетной выгоды. Многие личности, в том числе и государь, легко поддаются на эти наветы. Плеве так долго добивался поста министра, что, добившись своей цели, он был готов задушить всякого, кого он мог подозревать в способствовании его ухода с министерского места».