Екатерина Васильевна, по-видимому, сознавала, что ее дочери присуща способность ясновидения – эту способность Елена не раз проявляла с самого детства, – потому она так заинтересовалась, когда дочь рассказала ей свой сон про цифры, которые принесут им удачу в игре. И все же мать, всегда сомневающаяся в способностях дочери, не верила, что загадочный дар Елены может так явно и эффектно проявляться в событиях обычной жизни, потому то, что случилось во время игры, вызвало у нее такое изумление. Как бы то ни было, Елена и ее мать, конечно, не использовали данную им во сне возможность выиграть: ведь если бы они с самого начала поставили всю сумму, выделенную ими для этого эксперимента – 100 франков – и просто переставляли бы ее на указанные во сне номера, их выигрыш превысил бы миллион.
Но вернемся к основным событиям той заграничной поездки Елены Ивановны.
Возможно, эта поездка стала своеобразной передышкой в отношениях Елены с родственниками насчет ее замужества; во время пребывания в Европе родные не могли оказывать на нее прежнего давления, что помогло ей выиграть время. Как писала З. Фосдик, заграничная поездка Елены Ивановны завершилась довольно неожиданно и в спешном порядке: они с матерью «…были срочно вызваны домой в Петербург, ибо умер ее дядя, оставивший им наследство» [85] .
Николай Рерих также вернулся из-за границы летом 1901 года, и вскоре был принят на должность секретаря Императорского Общества поощрения художеств (далее – ОПХ). Назначение художника на солидную должность, очевидно, сыграло решающую роль в проблеме его брака с Еленой Ивановной, которому ее родственники наконец-то перестали препятствовать. После возвращения Елены с матерью в Петербург ситуация разворачивалась по сценарию, предсказанному в сновидениях Елены. Как вспоминала в своем дневнике З. Фосдик, «…к Вознесению [86] , как она (т. е. Елена Ивановна. – Авт. ) видела во сне, Н.К. официально сделался ее женихом, ибо получил должность секретаря Великой Княгини [87] и, будучи знаменитым художником, занимал уже настолько видное положение, что ее семья не могла идти против него» [88] .
А дальше – о романтический дух прежних эпох! – Зинаида Григорьевна в своем дневнике добавляет фразу, которая, вероятно, многих удивит: «А кроме того, она с ним была уже обручена, хотя и тайно, но многие догадывались [об этом], и это уже было бы для нее компрометирующим» [89] .
Когда и где состоялось это тайное обручение – можно только догадываться.
Борьба за счастье завершилась победой молодой пары.
Бракосочетание Елены Ивановны и Николая Константиновича состоялось 28 октября 1901 года, вскоре после возвращения художника из Франции. Венчание происходило в церкви при Академии художеств, на Васильевском острове. По воспоминаниям Н. Шишкиной, Елена Ивановна сама приезжала приглашать гостей к себе на свадьбу [90] .