Что ж, спектакль получился удачным. Теперь я был убежден, что Катерина и Иван причастны к заговору против своего злого гения, которого все так ненавидят.
Старик дремал в той же позе. Я двигался очень тихо, но он опять открыл свой левый глаз.
— Вы не пользовались ни одной дверью, значит, опять спустились с третьего этажа.
— Я тебе не верю, Петр Якимыч. Такой слух может быть только у собаки.
— Ключ-карточку вы в замке оставили. А стало быть, воспользоваться ею не могли. Может, под пиджаком у вас крылья?
— Идем со мной.
Я включил фонарь, и мы вышли во двор. Свои ботинки я нашел быстро и тут же надел их.
— Это у меня все ловко получается, Петро, а убийца мог использовать купальные тапочки. Они не скользят и побелку не портят. Есть еще один вариант. Убийцу в дом впустил ты.
Старик перекрестился.
— Я старый солдат, а не убийца. А за хозяина готов был глотку перегрызть. Душегуб в доме остался. Днем гостей было много, кто-то мог спрятаться, а утром уйти через сад.
— Составишь мне список всех гостей. Ты же здесь каждую рожу знаешь. Но боюсь, что это не поможет. Убийца должен иметь алиби. Значит, сюда он приехал на полчаса, не больше. Остальное время был на виду, и сто человек его видели. Вот в чем загвоздка, Петро.
— Так ты убивца хочешь найти… Зачем? Теперь ты хозяин.
— Убрали одного хозяина, уберут и следующего. Сорняки надо вырывать с корнем, и ты, дед, будешь моим главным помощником. Вот только ментам ни слова. Пусть копошатся в навозной куче, а мы сами с усами.
Дед опять напялил фуражку и отдал мне честь.
Все время казалось, что Якимыч хочет что-то сказать, но, когда я смотрел на него, он тут же закрывал рот и будто чего-то стеснялся. Временами даже краснел. Он опять перекрестился, а я подумал, что в очередной раз маюсь дурью, придумывая себе занятия, вырабатывающие адреналин. Ну какое мне дело до убитого миллиардера? Я его даже никогда не видел. Мне деньги обещали за роль без слов, я согласился. И куда меня черт понес? Одно я знаю точно — соучастником одного убийства я все же стал. Гаишник под Устьинским мостом сбит насмерть. Сбившая его Яна нигде не оставила своих следов, а моих пальчиков хоть отбавляй. Это как личная подпись под чистосердечным признанием. К тому же на полу в машине нашли мои часы с гравировкой. Ничего более ценного у меня никогда не было. Я прожил тридцать пять лет однообразной, тусклой и поганой жизни. Книги меня переносили в другие миры, оттого и читал много. Но вот в одночасье эта жизнь перевернулась. Надо бы осмыслить, что же произошло. Так нет, я, дурак, в пляс пошел. Просто не понимал еще, что не новый приключенческий роман читаю, все происходит со мной в действительности. Разгулялся по буфету. Никчемная и беспечная я личность без царя в голове. Таким больше всех и достается. Но пока еще мою шею не положили на плаху, продолжу куражиться.