— Конечно, хочу! Только не надо сообщать по телефону: нагрянем неожиданно.
8
Рано утром в дверь постучал Логунов. У подъезда действительно ожидали две машины. В одной сидела Пава Романовна, а впереди, рядом с шофером, ее муж, Пряхин, такой же румяный, как она, но строго подтянутый, в новом с иголочки военном костюме, правда без знаков различия, зато в ремнях с сумками и походной фляжкой на боку.
И ремни, и сумки, и фляжка тоже были новенькие, даже лицо его, с яркими крохотными усиками над толстой, ясно очерченной губой, свежевыбритое, упитанное, казалось только что отшлифованным.
«Впервые вижу такого бухгалтера! Вырядился, как мальчишка», — подумала Ольга весело, когда он, выйдя из машины, молодцеватой походкой подошел к ней здороваться.
— Вы поедете с нами, — командовала, улыбаясь всеми своими ямочками, Пава Романовна. — Мы заберем и вещи. Нет, лучше положим вещи в машину Скоробогатова, а Логунов пусть едет с нами, что он там будет позади один! Никанор Петрович, уступите нам Логунова! Это секретарь нашего райкома — наш Петрович, — наконец-то догадалась сказать Пава Романовна, подталкивая Ольгу к той машине, где сидел Скоробогатов. — Познакомьтесь!
Ольга подошла к автомобилю и пожала руку, протянутую Никанором Петровичем в открытое окно кабины. Секретарю райкома, — судя по его полному, даже несколько одутловатому лицу, — можно было дать лет сорок. Круглые карие с красноватинкой глаза спокойным, немигающим взглядом уставились на Ольгу, и ей сразу стало отчего-то неловко.
«Почему он даже не вышел из машины?» — подумала она, наблюдая, как он разговаривал уже с шофером.
Но размышлять было некогда: Пава Романовна подхватила ее и начала распоряжаться, кому где сесть. Усевшись между Логуновым и Ольгой, разместив по углам массу пакетов и пакетиков, она все не могла успокоиться и даже на ходу машины продолжала устраиваться.
— Довольно, Павочка, как-нибудь доедем, — сказал Пряхин, которого она затормошила, и Ольга увидела в зеркале недовольную мину на его цветущем лице.
— Значит, послезавтра мы будем дома? — обратилась она к Логунову.
— Должны быть. Шоссе не хуже Ленинградского. Теперь не то, что лет восемь назад. Тогда здесь тянулась тропа. Болота, грязь. Лошади шли только под вьюком, и на такое путешествие потребовалось бы около месяца.
— Да, подумайте! — торопливо вмешалась в разговор Пава Романовна. — Все-таки как много дала Советская власть отсталым окраинам! Какое бурное развитие культуры, какое строительство! — Но лицо ее вдруг вытянулось, и она сказала мужу испуганным голосом. — Я забыла купить Камилочке пелеринку!