— Не мешайте! — говорит он ассистенту, сунувшемуся с марлей.
Варвара подает один за другим зажимы с тупыми клювообразными кончиками. Пощелкивают их замки под рукой хирурга, и по краям разреза образуются сплошные металлические подвески, откинутые в обе стороны.
— Ток!
Никита Бурцев, тоже в белом и маске, включает электроприбор.
Хирург прикладывает к мелкому кровеносному сосуду сведенные острия пинцета, к пинцету наконечник от диатермии. Легкий треск, сосуд затромбирован, «сварен» вместо перевязки шелком. Зажим снимается, и так — пока не освободится от стали все операционное поле. Еще разрез…
Ассистент легко разводит крючками края раны.
— Расширители!
Варвара уже подает клешневатый инструмент с двумя редкозубыми гребнями.
И опять разрез. Зажимы. Ток…
Потом обкладывают края раны свежими стерильными полотенцами и снова расширяют ее.
— Сейчас, Леша, будет самое неприятное. — Иван Иванович заглядывает под высокую платформочку-столик, поставленный над головой больного. — Придется потерпеть. Это для всех неприятно.
Он накладывает широкий тупой крючок с противоположной стороны и вручает его Сергутову.
— Пожалуйста, держите так, как я вам дал. Не сдвигайте и не придавливайте. Тупфер! — требует он и принимает от Варвары длинный зажим с тампоном, смоченным в двухпроцентном растворе новокаина…
В глубине раны, вдоль позвоночника, белеет ствол симпатического нерва. К нему-то теперь и подбирается хирург.
— Потерпите, Леша, потерпите, голубчик! Я очень осторожно вам это делаю. Самые нужные нам места… — уговаривает он покряхтывающего больного, выделяя нерв и впрыскивая в него несколько капель новокаина. — Пульс? — спрашивает он Никиту.
— Шестьдесят.
— Введите ему камфару! — приказывает Иван Иванович и к Варваре: — Крючочек!
Тонким крючком он подцепляет ствол нерва.
— С ниткой!
Нитка подводится под нерв. Иван Иванович вытягивает пинцетом ее концы наверх и, прихватив их зажимом, откидывает на край поля.
Снова крючок и нитка, подведенная рядом. Теперь нерв приподнят на своем ложе.
— Новокаин! Очень тоненькую иглу. Хорошо ли держится? Проверьте… Анестезию, кажется, сделал по-честному. — Иван Иванович возвращает шприц Варваре. — Тупфер! Зажим для нерва! Не годится. Дайте прямой! Ножницы! Вот! — Иван Иванович с торжеством поднимает на кончике пинцета белый окровавленный кусочек нерва с приметными бугорками узлов. — Спрячьте это. Тампон с перекисью. Быстро! Выньте валик из-под бока! Снова расширители. Зашивать!
Нитка уже вдета в кривую иглу. Щелкают замки иглодержателей, и гладкая рука Варвары на секунду повисает в воздухе в состоянии готовности и покоя.