В девять часов вечера, совершенно измучившись, я приняла снотворное, которое держала для свекрови, и заснула тяжелым сном. И снился мне Май. Проснувшись, я это сразу вспомнила, но связанное с ним во сне было неприятным, грязным и даже каким-то прелюбодейским, отчего я испытывала настоящие угрызения совести, будто в реальной жизни изменила с ним Стасу. А разве бы я могла изменить мужу? Да никогда в жизни! Как потом смотреть ему в глаза? У нас с ним сразу после знакомства установились добрые, доверительные отношения. У нас со Стасом много своих семейных традиций, интимных тайн, особых словечек, о которых не знает никто, кроме нас двоих. Разве можно все это предать? Ради чего? Ради кого? Не ради же этого незнакомого мужчины, который очень скоро съедет с нашей дачи и никогда больше ни единого раза обо мне не вспомнит?
И тем не менее я с особым напряжением прислушалась: не раздаются ли сверху какие-нибудь звуки. Они не раздавались. В доме стояла тишина. Лишь с улицы доносилась перебранка соседок. Вот ведь умудрились поссориться спозаранку.
Наверно, Май снова ушел на озеро. Ну и зачем ему столько рыбы? Ухи осталась еще целая кастрюля! Впрочем, давно известно, что важен не столько улов, сколько процесс.
Спуская ноги с постели, я уже знала, что первым делом отправлюсь наверх, во временное жилище постояльца. Я изо всех сил пыталась удержаться от этого: долго расчесывала волосы и заворачивала их в бублик, еще дольше застегивала на мелкие пуговки халат до самого низа, хотя обычно подол всегда оставляла незастегнутым, чтобы легче было ходить. Справившись с этим нехитрым делом, я резко встала и отправилась к лестнице.
В каморке по-прежнему все было прибрано. Ни единой личной вещи нигде не висело и не лежало. Вздох разочарования мне не надо было сдерживать, поскольку никто меня не видел, и вослед вздоху я даже послала протяжное:
– Ну во-о-от…
Я уже хотела уходить, но почувствовала под ногой какой-то маленький предмет. Осторожно приподняв ступню так, чтобы предмет никуда не укатился, если он вдруг круглый, я увидела прозрачную граненую бусину с маленьким крючочком из желтоватого сплава. Вряд ли она имела отношение к Маю. Скорее всего, ее потеряла свекровь. Когда приезжает на дачу, она всегда ночует в этой каморке. Надежда Степановна обожает всяческие украшения, но в них совершенно не разбирается, как, впрочем, и я. Стас все время ругает мать за то, что вместо настоящих ювелирных изделий она покупает подделки, стразы и дешевые самоцветы. Несколько раз он покупал ей ожерелья в дорогих ювелирных салонах, но Надежда Степановна все равно гораздо больше любит свои бусы, длинные, в несколько рядов, купленные на развалах возле метро. Свои украшения она запросто может надеть к дачной футболке и тренировочным брюкам – ее уже не переделаешь.