Завершение Леночкой среднего образования было отмечено званым обедом на двенадцать персон.
Несколько перебравший научный сотрудник убеждал, что Леночке теперь открыты все пути, по плечу и высшее образование. Но он вскоре затих и уснул, а другие решили, что пришла пора устраиваться на работу — на хорошую работу. Одна из приглашенных персон взяла устройство на себя.
…И вскоре младшая Толстокожева появилась в отделе писем и рекламаций одного крупного предприятия.
Отдел был небольшой — четыре инженера и один техник. Поначалу Леночка ставила входящие и исходящие номера на письмах, а поскольку делала она это, не забывая кокетничать с коллегами, то четыре инженера и один техник охотно учили ее необходимым в работе выражениям. Запомнить эти выражения Леночка не могла, но зато научилась свободно пользоваться составленным из них конспектом. Выглядел он примерно так: «Этим вопросом занимаются… Этим вопросом уже занимаются… Мы вынуждены опять заниматься этим вопросом… Из-за бездействия смежных организаций… Все силы брошены… В течение года… Согласно утвержденному министерством плану… В ближайшее время… Работы в этом направлении ведутся… Мы уверены, что в скором времени… Вопрос рассматривается в вышестоящих инстанциях… Мы ждем результатов, но в силу ряда причин…» и т. д. и т. п.
Менялись адреса, менялись организации, писали разные люди, что-то требовали, возмущались, умоляли, грозили, и Леночка, не оставаясь равнодушной, отвечала спокойно и вразумительно, начиная письмо словами: «В силу ряда причин…» и оканчивая обнадеживающей фразой: «Работа в этом направлении ведется».
Уже через год Толстокожева работала за двоих — техника перевели в другой отдел, а еще через год за четверых — сократили двух инженеров (Леночку оставили, поскольку она была оформлена уборщицей на полторы ставки), а еще через год она осталась одна со своим конспектом.
На предприятии что-то не ладилось, письма шли потоком, и Леночка приходила домой уставшая, но довольная. Мария Филипповна, мать Леночки, и радовалась, и возмущалась: «Девочку перегружают, — говорила она в кругу знакомых. — Они думают, если талант, то тяни за пятерых, а она у нас хрупкая. Я ведь жаловаться буду. Я ведь в трест напишу…»