2
Понедельник здесь, на комбинате, особый день недели. Его называют днем парткома. И все на комбинате знают, что в этот день партком комбината «выезжает» в цех и никто не отвлекает его вызовами и поручениями, — хотя ой как трудно вначале это было узаконить! Так уж повелось с тех пор, когда секретарем парткома был нынешний директор комбината Д. П. Галкин. Это по его инициативе партком почти в полном составе «выехал» в один из мартеновских цехов, — туго тогда было со сталью, не хватало блюмингам слитков, — и стал советоваться с рабочими, как лучше решить эту острую проблему. Впрочем, слово «выехал» следует употреблять без кавычек, — комбинат велик, отдельные его цеха расположены за десятки километров, на другом берегу Урала, так что без транспорта тут не обойтись.
Сначала люди отмалчивались, остерегались высказываться, ведь тут начальство свое, цеховое, присутствует, как, мол, это все обернется. Но секретарь парткома настойчиво призывал: «Давайте, товарищи, не стесняйтесь, если скажете коряво, зато хлестко! Разворачивайтесь по-рабочему, чтоб правду в глаза!»
И наконец разговорились, и кое-что из услышанного было для парткома откровением. Началось с того, что сдерживает и мешает работе, а привело к вопросам, на первый взгляд, очень далеким: к взаимоотношению со старшим мастером и меню в столовой. Настроение в коллективе было здоровое, боевое, люди, как всегда, когда речь идет о чести Магнитки, престиже Магнитки, с открытыми сердцами идут навстречу. Тот первый выезд оказался настолько эффективным, что стало ясно: такие встречи очень нужны, их надо ввести в постоянную практику и привлечь к участию в них профком, комитет комсомола, представителей администрации, чтоб оперативно решать поднятые вопросы.
День парткома прочно вошел в ритм недели, утвердился все равно как директорский график — совещание командного состава по пятницам. Кстати, на этом графике и объявляется, что очередной день парткома будет проводиться в таком-то цехе и, следовательно, все, кому положено там быть, должны подготовиться. Фамилии при этом не называются — сами, кому нужно быть, знают. И это так же обязательно, как начало работы в восемь часов утра. На учет взяты все цеха без исключения, а их уже больше сотни. В иные из них партком выезжает по четвертому или даже по пятому, как например и сегодня, кругу.
Итак — хроника одного такого понедельника. На листке секретаря парткома написано «Доменный цех». День парткома начинается рано утром, начинается с внешнего осмотра цеха и территории, к нему прилегающей, — все берется на учет, все имеет значение. Культура производства, как известно, берет начало с вывески. А вывеска тут такая: у перекрестка железнодорожных путей, ведущих к домнам, на платформе-постаменте стоит голубой чугуновозный ковш. Надпись на нем напоминает: «1932. Выдан первый чугун». У входа в здание конторы — белокаменная стена, на которой высечены даты задувки и выпуска первого металла всеми десятью домнами Магнитки. По ним можно сверять историю нашей Родины, каждая дата — этап. А сегодняшний день цеха, подобно зеркалу, отразила наглядная агитация. Стенные газеты, диаграммы; таблицы, витрины празднично рассказывают о тех, кто идет впереди, и не дают поблажки тем, кто провинился. «Горячо поздравляем коллектив 9-й печи!» приветствует плакат. 9-я печь — именинница. На ее сверхплановом счету немало чугуна, полученного весьма экономно: на каждой тонне металла доменщики сберегли кокс. Пока П. С. Грищенко беседует с секретарем парторганизации цеха, его заместители Алексеев, Сторожев и Цыкунов знакомятся с кругом вопросов, которые решали коммунисты цеха последнее время, и работой партгрупп. Анатолий Николаевич Цыкунов интересуется, естественно, больше производственными делами.