— Что? — переспросил Аврелий, снова поворачиваясь к нему.
— Скомандовать отбой тревоги?
Аврелий снова поглядел на огонь вдали.
— Нет, — ответил он. — Пока мы не знаем, что произошло там, — нет.
Макрон глянул на Катона, приподняв бровь. Трибун не обратил внимания, наблюдая за пожаром. Тот явно усиливался, судя по всему охватив всю крепость. Подумав, он подошел к Аврелию.
— Командир, я не думаю, что нам следует ждать сообщений, — сказал Катон. — Надо сейчас же послать кого-то на тот берег, чтобы выяснить обстановку. Если это дело рук врага, то нам надо знать об этом немедленно. Даже если это просто пожар, надо выяснить, не требуется ли гарнизону помощь.
— Вы вызываетесь добровольцем, трибун, пересечь реку и провести разведку? — сухо спросил Аврелий. — Или не слишком-то тонко провоцируете на это младшего офицера?
— Я пойду, командир, — ответил Катон. Домыслы легата разъярили его. — Лучше послать человека поопытнее.
— В этом случае я тоже пойду, командир, — вмешался Макрон.
— В этом нет необходимости, — сказал Катон, поворачиваясь к нему. — Я и сам справлюсь.
Ветеран хотел было ответить, но вспомнил, что время отеческих советов прошло. Не открыл рта, но умоляюще поглядел на Катона. Тот покачал головой.
— Не в этот раз.
— А почему нет? — спросил Аврелий. — Разве две пары глаз не лучше одной? Я уверен, что легион пару часов без вас обойдется. Берите с собой Макрона. — Он поглядел на Катона, изобразив на лице настойчивость. — Ради моего спокойствия. Можете взять с собой и Юния, раз он с такой готовностью поднял тревогу. Если окажется, что это какая-то мелочь, может, ночь в темноте научит его дважды думать, прежде чем поступать столь опрометчиво.
— Это приказ, командир? — спокойно спросил Катон.
— Он самый. Доложите мне сразу же, как вернетесь. — Аврелий поднял руку, привлекая внимание остальных офицеров. — Я увидел достаточно. Возвращаемся в штаб. Гемин, передай всем частям команду быть в боевой готовности до следующих приказаний.
— Есть, командир.
Легат развернулся и пошел вместе с сопровождающими обратно к входу в храмовый комплекс. Катон покачал головой.
— Извините, командир, — сказал Юний. — Я не хотел создавать лишних проблем. Солдаты действительно затаят на меня обиду? Будут на меня злиться?
— Парень, — с улыбкой ответил ему Макрон, — ты — трибун, несомненно, по праву рождения, как и большинство тех, кто получает это звание. У тебя нет военного опыта, и когда ты выслужишь в легионе положенное время, то вернешься в Рим на какую-нибудь непыльную должность. Поверь мне, простые легионеры всегда будут недолюбливать тебя.