Но надо же чем-то жертвовать! Я был в состоянии эйфории, и мой оптимизм ничто не могло сломить. Вот оно — счастье. А слава… Жаль, конечно, такие случаи бывают крайне редко, но бизнес есть бизнес, а «busyness» в переводе на русский означает «дело». Ради дела придется пожертвовать славой, чтобы обрести светлое будущее. Надо. Надо!
Я вскочил с кресла и заходил по комнате. Клиенты, судя по всему, согласны платить — это прекрасно. Встреча в гостинице — тоже неплохо. По крайней мере, меньше шансов, что меня пришьют. На всякий случай возьму с собой ТТ. Хотя завтра, скорее всего, будет просто оценка. Если вещи и захотят экспроприировать, сделают это дома или по дороге ко мне домой.
Нет, Маркову я, конечно, верил, но деньги есть деньги. Убивают и за меньшие суммы. Вполне вероятно, что мне даже заплатят, но доллары еще надо как-то сохранить. Хотя… Чтобы Гоша Марков привел бандитов? Маловероятно, все-таки — солидные люди. Если вещь того стоит — мне за нее заплатят.
Но меры предосторожности мы примем.
Я достал пистолет и начал тщательно его чистить. Не подведи! Спать все равно не хотелось, и я провозился до трех ночи.
Гоша появился ровно в восемь ноль-ноль. Я был уже готов и собран, мы спустились вниз, погрузились в «понтиак» и покатили на «стрелку».
Покупатели жили в гостинице «Санкт-Петербург». Гоша вежливо постучал в номер, и нам сразу открыли.
— Знакомьтесь, господа, — деловито произнес Самурай традиционную формулу. — Потехин Илья Игоревич.
Я кивнул. Господа были как на подбор. Высокие, светловолосые, с четко очерченными лицами. Настоящие арийские бестии, только вместо двубортных костюмов им больше бы к лицу были латы.
— Эрих фон Ризер, — продолжил Гоша, представляя их мне, — Рудольф Штайнер, Арнольд Готц.
— Очень приятно, — произнес Эрих фон Ризер, по-видимому, старший. Только его фамилия была дворянской. — Вы имеете товар с собой?
— Да, — я с готовностью снял сумку с плеча.
Мы прошли в гостиную и сели вокруг стола.
Немцы — на угловой диван, мы с Гошей — в кресла. Я достал пакет, развернул и выложил его содержимое. Тот, что назвался Арнольдом, встал и вынес из соседней комнаты толстенький кейс. В кейсе оказалось что-то типа полевой лаборатории. Работали с нами явно профессионалы. Фон Ризер бережно, с некоторой опаской даже, взялся за рукоятку кинжала и вытянул его из ножен.
Лица немцев застыли. На клинке горело слово «джихад». Гоша тоже заерзал в кресле. Немцы с деловой заинтересованностью разглядывали нож. Рудольф Штайнер произнес несколько слов по-немецки.
— Это оно, — кивнул нам фон Ризер, выпрямляясь и пряча клинок. — Вы утверждаете, что это предметы Хасан ас-Сабаха, мы вам верим. Вы хотите оба за двести тысяч доллар. Да. Но мы просим вас подождать. Деньги еще в Гамбурге, они должны прийти в Санкт-Петербург. Вы, конечно, подождать?