С одной стороны, после того как я прочитал статью Халстэда, мне уже больше не хотелось купаться в акватории Большого Барьерного рифа, с другой — она косвенно способствовала моему знакомству с Джеком Вилкоком, теперь уже моим другом. С ним я познакомился в кафетерии, и дружба наша началась с беседы о морской «осе».
Джек пил пиво и, как большинство австралийцев, держался весьма непринужденно. Уже через несколько минут мы беседовали, словно старые знакомые. Джек сказал, что у него отпуск и на пристани стоит взятая нм напрокат яхта. И он тут же пригласил меня в путешествие по Большому Барьерному рифу.
Это был исключительно благоприятный для меня случай, тем более Вилкок наметил для экскурсии интересный маршрут, да и его друзья на борту оказались столь же симпатичными, как и он сам.
Яхта «Лили», на которой мы плыли, была красивым восьмиметровым шлюпом с солидным вспомогательным двигателем. С удовольствием вспоминаю это плавание, продолжавшееся несколько дней. Джек отлично ориентировался в коралловом лабиринте. Сначала он взял курс на опасную цепь рифов так называемого Внешнего барьера. Мы шли при хорошей погоде. Освежающий бриз несколько снимал жару. Но так было не всегда. Неожиданно налетал сильный ветер, и тогда нужно было молниеносно спускать паруса, чтобы не напороться на бесчисленные скрытые под водой рифы. Пригодились и мои навыки отставного моряка, которые я приобрел во время былых плаваний по синему Балтийскому и бурному Северному морям.
Иногда за обедом или ужином я вспоминал, как проходит плавание на яхтах у нас в Балтийском море, и тогда молодые австралийцы единодушно сочувствовали польским яхтсменам, из-за того что в экзотической для них Европе так мало солнца и тепла. Боб, рослый юноша из Сиднея, оказавшийся рьяным яхтсменом и летописцем-любителем мирового парусного спорта, стал расспрашивать меня о польских яхтсменах Леониде Телиге, яхту которого он видел на Фиджи, и Кшиштофе Барановском, двенадцатое место которого во всемирной гонке яхтсменов-одиночек он высоко ставил.
Я с удовольствием рассказал ему об успешном одиночном плавании Кшиштофа вокруг света мимо мыса Горн и об Эрвине Вебере[Вебер Эрвин Ежи — первый польский мореплаватель-одиночка — родился в 1007 г. в Кракове. По окончании Львовского политехнического института оказался на практике в Париже. Там он принял решение искать счастья во Французской Океании. В 1933 г., уже будучи в Океании, задумал последовать примеру известного яхтсмена-одиночки Алена Гербо. Преодолев бесчисленные финансовые затруднения, в августе 1935 г. Вебер приобрел бывшую в употреблении яхту и дал ей имя «Фарис». После дорогостоящих переделок яхта под польским флагом отправилась в короткий рейс из Папеэте на остров Муреа вместе с яхтой Гербо, который