— «танец обезьян». При свете факела блестят торсы, спины. Мужчины садятся, образуя несколько постоянно движущихся кругов. Какая синхронизация движений! Наклоны, магия рук. Это — пульсирующее силой единство более сотни мужчин. Резко, словно под ударами бича, раздается время от времени ритмичный, надрывный окрик: «Чак! Чак! Чак!» Он будет повторяться до самого финала. Лес рук, ритмичные наклоны корпуса объединяют этих мужчин в одно целое. «Чак! Чак! Чак!» — все громче звучит голос. Двигаются руки, весь круг.
Все это напоминает то какой-то прожорливый морской анемон, то свертывающую свои лепестки красную водяную лилию. В мерцающем свете алеют заткнутые за ухо пурпурные цветы. «Чак! Чак!» Время от времени в середине пульсирующего круга появляются цветные призраки — персонажи из «Рамаяны». Трудно сказать, кого именно они изображают. Грациозные силуэты женщин, маски демонов. Я весь поглощен зрелищем вздрагивающей массы бронзовых тел. Снова какой-то демон! Слышится многократное шипение, видимо, мифической змеи. «Чак! Чак! Чак! Чак!» — раздается под звездным небом. Танцоры в исступлении. Никогда не думал, что сидячий балет в состоянии достигнуть такой выразительности. Но вот и конец. Взрыв аплодисментов. Смотрю на рядом сидящих зрителей. Все возбуждены.
Музыка вновь меняется. Теперь звуки гамелана вибрируют иначе. Начинается новая мистерия.
Поражают своим блеском невероятно богатые, тщательно выполненные одеяния. Золото, пурпур, сверкающие зеркальца, помпоны — все выше воображения европейца. Перед вами балийский театр в стремительном, танцевальном ритме. А вот и Баронг. Маска главного актера, а вернее, наряд словно из красочного детского сна. Резкие движения, клыки, щелкающая челюсть дракона или пасть тигра, золотистая грива. Баронга встречают с симпатией в той части зала, где сидят крестьяне. Он символизирует добро. У него своя группа танцоров, вооруженных крисами — балийскими кинжалами. Они пригодятся, ведь добру предстоит бороться со злом. Действительно, вскоре появляется новая маска-наряд. Это Рангда — королева колдуний с высунутым ярко-красным языком.
Завязывается борьба. Победа склоняется то на одну, то на другую сторону. На подмогу Баронгу спешат его приверженцы. Для чего же тогда колдовство? Гадкая Рангда силой волшебных чар заставляет воинов Баронга направить острия кинжалов не на нее, а на самих себя. Но у Баронга тоже свои уловки. Крисы, повторно заколдованные, не в состоянии сразить дружинников Баронга. Несмотря на драматически гремящий гамелан, я уже догадываюсь, чем окончится схватка Баронга с Рангдой. Ничья. Вижу последние взмахи блестящих кинжалов…