Забывшись, Нофрет чуть было не захихикала, но, начав, уже не смогла бы остановиться. Она заставила себя взглянуть на Тийю. Сильное красивое лицо отрезвило ее и заставило сидеть спокойно, как мышь под взглядом совы.
Тийа заговорила, обращаясь к внучке, но Нофрет показалось, что эти слова адресованы и ей.
— Ты должна быть сильной. Эти дни ужасны, твои мать и отец с таким трудом переносят их, но нужен человек, который может идти вперед, способный думать, планировать и управлять даже в горе.
— Я еще недостаточно взрослая, — возразила царевна.
— Это просто нытье, — обрезала ее бабушка. — Ты достаточно взрослая, чтобы скорбеть по сестре, достаточно взрослая, чтобы переживать из-за горя твоей матери.
— Мама не хотела, чтобы отец женился на Мекетатон, — заметила царевна. — Она согласилась, потому что на то была воля Бога. Теперь Бог забрал Мекетатон. Мама не простит ему этого.
— И ты не простишь, — сказала Тийа, — и, возможно, так и должно быть. Но ты не можешь позволить себе все бросить, только потому, что так решила сделать твоя мать.
— Меритатон может быть сильной, — возразила царевна, — и они старше меня.
— У нее никогда не будет такой силы, как у тебя. У твоей сестры достаточно своих страхов и болей, и еще ей нужно заботиться о ребенке. Нет, дитя. Ты не можешь уклониться от своего долга. И я не могу.
— Я никогда не стану такой сильной, как ты, — сказала царевна.
Тийа склонилась к ней и понизила голос:
— Открою тебе секрет, дитя. И я не сильная. Но кто-то же должен думать, а больше, судя по всему, некому.
Царевна нахмурилась. Похоже, к ней возвращался разум. То же, вероятно, видела и Тийа. Она была мудра и ни к чему не принуждала девочку, но заставила задуматься.
Тутанхатон заерзал на руках у Нофрет. Девушка тряхнула его, чтобы он перестал. Удивительно, но царевич повиновался.
Немного погодя Анхесенпаатон медленно произнесла:
— Я не сумею быть сильной для себя, но могу помочь тебе и стать такой, как тебе нужно. Но только если ты не будешь настаивать, чтобы я простила Атона за то, что он забрал Мекетатон.
— Лучше бы ты простила за это своего отца, — заметила Тийа.
— Отец просто выполнял его волю.
— Да, — отрешенно сказала Тийа, — она явно верила в это не больше, чем Нофрет.
Царевна не услышала, а если и услышала, то не поняла. Она выпрямилась, подбородок ее окреп.
— Ваше величество, что я должна делать?
Одобрение Тийи было едва заметно: потеплел взгляд, чуть склонилась голова.
— Сперва проследи, чтобы за твоими младшими сестрами смотрели, как должно. Потом приходи ко мне в зал приемов. Пора тебе узнать, что и как делает царица.