Степка уже привык к тому, что учительница и Таня во время уроков всегда переговариваются на немецком языке. Обычно он к этим разговорам не прислушивался. Но на этот раз речь шла о нем, и он насторожился. «Виеляйхьт»… Что это за «виеляйхьт»?..
Роза Марковна сказала еще что-то, Таня ей ответила и при этом посмотрела на Степку своими большими, серыми, чуть насмешливыми глазами. С того дня, когда Таня впервые появилась в классе, Степке почему-то становилось не по себе от взгляда этих громадных насмешливых глаз. Никогда не робел он перед девчонками. Даже перед Галей Кочергиной, не робел, хотя у Гали были такие кулачищи, что их побаивался даже Мишка Кутырин. Но стоило Тане спросить его о чем-нибудь или на пионерском сборе в зале очутиться рядом с ним на соседнем стуле, как Степка терялся и краснел.
— Садись, Данилов, — сказала Роза Марковна. — Тебе надо непременно заняться серьезно языком. Учебный год кончается, и с плохой отметкой по языку ты не перейдешь в седьмой класс.
С унынием смотрел Степка, как учительница деловито ставит ему тройку. Хорошо еще, что тройку. А ведь сколько времени он просидел вчера над переводом! Ну, что поделаешь, если у него нет никаких способностей к языку?
Из-за тройки у Степки испортилось настроение. Вот тебе и радостные предчувствия!.. Но вскоре он вспомнил о том, что вечером поедет на вокзал встречать дедушку Арсения, и ему снова стало весело. Когда после уроков Степка выбежал на улицу, его догнала Таня.
— Пойдем вместе, Данилов, — сказала она и лукаво, искоса заглянула Степке в лицо. — Мне надо с тобой поговорить.
Степка тоже покосился на Таню.
— Про что поговорить? — грубовато спросил он, чувствуя, что краснеет.
— Роза Марковна сказала, чтобы я помогла тебе по немецкому.
— Виеляйхьт! — вспомнил Степка. — Понятно.
— Что — виеляйхьт? — удивилась Таня. — Виеляйхьт значит «может быть». Она сказала, что я, может быть, помогу тебе.
— А что мне помогать? Ты лучше Мишке Кутырину помогай. У него и совсем по немецкому двойка.
— Кутырину уже помогает Оля. А тебе буду я. Хорошо? Мы можем заниматься у нас дома.
— Сам справлюсь, — хрипло и упрямо сказал Степка. У него отчего-то пересохло в горле.
— Я знаю, что ты можешь сам, — убежденно тряхнула головой Таня, и золотые кудряшки запрыгали у нее на лбу. — Но одному трудно… И потом… Ну, в общем давай будем вместе заниматься.
— Сам справлюсь, — не глядя на Таню, повторил Степка.
— Эх, ты… Эх, ты… — проговорила Таня.
Степка с недоумением увидел, как дрогнули ее губы, а глаза наполнились слезами.
— Эх, ты… — еще раз сказала она и побежала вперед, не оглядываясь.