Александра Эдуардовна артистически улыбнулась:
— Я Витей тоже довольна. Правда, Витя? Хоть и любишь ты давать прозвища.— Она заговорщицки подмигнула.
— Приняли, хватит, плясать пора! — протрубил опять Петухов и включил магнитофон. Потом махнул рукой и, лихо переступая с каблука на мысок, цыганочкой прошелся по столовой. Потом стук его каблуков переместился в холл.
— Раньше-то,— перекрикивая музыку, рассказывал Майоров,— что у нас было? У меня, например, только гимнастерка отцова. Теперь молодежи все. доступно. Все им даешь, а им мало. Даром достается, оттого и мало
— А иной раз думаешь,— вступила в разговор его жена Надя,— умру, куда нажитое денется? Детки всё спустят по комиссионкам. Сами-то гроши зарабатывают. Вот и попадает в чужие руки. А ведь горбили-то всю жизнь».
— Знаешь,— шепнул Виктору вдруг опять оказавшийся рядом Петухов,— чего она так распалилась,— кивнул на Майорову.— Их с Петенькой сыночек... творческая личность! Режиссер, только работать не хочет, МХАТу не подошел, принципы вахтанговцев не разделяет... В провинцию ехать — так он же москвич! Прижал как-то его Петр. Знаешь, что сынок ответил? «Рядом с вами, жлобами, живет мой талант, и вы за это меня кормить обязаны». Петя с Надей потом в санатории месяц в себя приходили. Петр теперь всех молодых паразитами считает. А я своего — полупаразитом. Вот, ты, вижу, сам пашешь... Руки у тебя мировые, мужицкие.
— Я сам все детям готов отдать,— не то отвечая Ане, не то продолжая свое,— говорил Майоров,— тут кто-то спрашивал, нечему они в провинцию не едут? Зачем им из Москвы, вот из таких-то хором? О присутствующих не говорят..
— А о ком? — вдруг в упор спросил Виктор, обозлившись.
Инна умоляюще посмотрела на мужа.
— Посмотри, разве это наш дом? — раздраженно сказал жене
Виктор.— Наши гости? Да и разговоры эти... Я человек трудящийся, мне дарового не надо.
У Инны на глаза навернулись слезы. Оставив мужа, она выбежала на кухню.
Раскладывая жаркое, услышала, как мать говорит Изабелле Тронской и Ане Петуховой:
— На руки чистыми восемьдесят пять. Девочке, живущей с родителями, на косметику хватит. А мальчику, будущему мужу, как на такие деньги семью содержать? Никак. Вот он и думает, где найти такую тещу, чтоб подарила «Жигули». К нашему Виктору это, конечно, не относится. Он, слава богу, не, инженер, зарабатывает прилично и человек хороший».
«Зачем они все об одном и том же? — удрученно подумала Инна.— Хорошие дети, плохие дети, благодарные дети, неблагодарные. И деньги, деньги, деньги... И как не стыдно! И вообще, зачем мать все это устроила? Нам, молодым, нос утереть, кости перемыть? И что они от нас хотят? Перелета на Северный полюс? Зимовки на льдинах? Так уж это до нас сделали. Ведь мы работаем, баклуши не бьем».— Инне захотелось заплакать в голос, но она сдержала себя и, подавая гостям второе, вдруг обратилась к мужу: