— От него не спастись.
Я снова посмотрел на буйствующего дракона, который, словно поленья, раскидывал отважных кехелов, пытавшихся пронзить его лапы копьями. Изломанные тела до безумия храбрых людей взмывали в воздух и, оставляя за собой россыпь алых капель крови, что сверкали в свете звезд, как самые отборные рубины, падали на землю. Я увидел, как дракон заглатывает сразу двух лошадей и те пропадают в его пасти, оглушая округу испуганным ржанием. В этот момент со стены Нала-Су взвилась игла с серебряным наконечником. Она прочертила в воздухе красивую дугу и впилась в спину твари. Дракон вскинул голову и вновь зарычал. Двухметровый заряд баллисты глубоко вошел в тушу крылатого. Как бы ни был свиреп и могуч этот зверь, как бы ни был он страшен, но он — лишь созданное природой смертное существо. А все, что смертно, однажды встретит свой конец.
— Хасим! — Я вздернул за шиворот паренька, сидевшего сейчас на коленях и обнимавшего себя за плечи. Его щеки блестели от пары мокрых дорожек, а его страх, словно отборная вонь, заставлял меня морщиться. — Хасим, забери тебя бездна!
Я с размаху отвесил юноше звонкую оплеуху. Тот вроде пришел в себя.
— Что я должен делать? — пробормотал он, внушая некое уважение.
— Следить за ней. — Я всунул руку Мии в ладонь племянника караванщика.
Парень тут же оживился и кивнул.
— Что ты собираешься предпринять? — спросила Лиамия, хватая меня за локоть.
Я обернулся и не сдержал улыбки:
— Взять у тебя реванш.
С этим словами я в два прыжка подлетел к своему хизу. Тот все так же рычал, заслоняя спиной лису цвета ржавчины. В глазах Вайта плескались звериный ужас и точно такая же решимость загнанного в угол хищника. Черный дух пустыни отчаянно боялся золотистого духа небес, но не отступал, а был готов сражаться до последнего вздоха, пока еще может рвать клыками и драть лапой. Пожалуй, одно только это зрелище вселяло в меня уверенность. Нет-нет, вовсе не в победу, а в то, что и я могу справиться с давящим чувством страха и ужаса. Впрочем, мне помогало и то ощущение, что сопровождало меня в каждом бою. В этот раз оно было сильнее, чем когда-либо, оно рвалось утопить меня в себе, захлестнуть волной и подарить сладостное осознание безграничных возможностей. Но я не собирался ему поддаваться, и борьба с гогочущим демоном ужаса, лающим псом страха и этой нереальностью придавала мне сил.
Новый язык пламени вырвался из пасти дракона, сжигая десяток кехелов, обращая их в пепел. Всего за миг грозные воины обернулись черными кучками, разогнанными ветром. Вайт взвыл и попятился назад. Он не справлялся. Его звериный разум, свободный и храбрый, не мог одолеть инстинкты, которые молили лиса о бегстве. Я обхватил морду четвероногого руками и прижался.