Через некоторое время мама крикнула сверху: «Ребятишки, сладкое нести не пора?» Мы ответили, что пора, и минут через пять мама спустилась к нам с моим именинным пирогом. Она погасила свет, и гости хором спели мне «С днем рождения». Я загадал желание, когда задувал свечи, — сказал про себя: «Сандрина». Что, как, зачем, куда — не знаю, просто «Сандрина». И у меня получилось, я задул с одного раза все свечи.
Потом гости вручали мне подарки. Жозеф подарил бейсбольные открытки, Шарль — хоккейные открытки, Максимилиан — красную каскетку, Жан-Франсуа — синюю футболку, Никола — солдатика, которого не хватало в моей коллекции. А девчонки подарили книги — все три. Ноэми — книгу о динозаврах, Виолена — книгу о природе, а Сандрина — самую лучшую книгу на свете, о планетах. Я думал, мама скажет, чтобы я поцеловал девочек, велит же она мне это делать на Рождество, когда я распаковываю подарки теть и кузин и говорю «спасибо». Но мама ничего не сказала и ушла наверх — жаль, а то мне хотелось поближе понюхать духи Сандрины, которые пахнут зелеными яблоками.
Когда пирог съели, Сандрина села рядом со мной на пол. Я был рад: я ведь помнил, что ей скоро уходить. «Тебе понравилась книга о планетах?» — спросила она. Я ответил, что это она здорово придумала, тем более что в следующий четверг мы всем классом идем в планетарий. Я возьму книгу с собой, сказал я, чтобы понятнее было, что нам будут показывать, а она может сесть со мной рядом, если захочет. Сандрина ответила, что с удовольствием сядет со мной. А потом спросила, не хочу ли я прийти на ее балетный спектакль, он будет в подвальном зале церкви на следующей неделе. «Конечно», — ответил я, а сам чуть не запрыгал от радости. Я и не знал, что желания сбываются так быстро, если задуть с одного раза все свечи на именинном пироге.
Мы играли в шарады, когда мама открыла дверь в подвал и позвала девчонок, потому что пришла мама Сандрины. Сандрина и Ноэми встали и сказали нам: «Пока!» Виолена, хромая, поднялась с ними позвонить своей маме, сказать про вывихнутую ногу, чтобы она за ней приехала. «Пока, Морковка!» — крикнул я Сандрине, когда она была уже наверху лестницы. Я думал, она ответит: «Жереми — конец сожми», но дверь закрылась за Виоленой, а Сандрина так ничего мне и не ответила. У меня екнуло сердце: я подумал, что, пожалуй, ляпнул лишнее и Сандрина, наверно, больше не придет ко мне в гости, потому что я не так с ней попрощался. Я тут же пообещал про себя, что никогда-никогда больше не буду дразнить Сандрину Морковкой.
Когда вернулась Виолена, ребята опять играли с моей космической станцией. Я огляделся, и мне показалось, что подвал без Сандрины стал совсем иным. Вроде как на хоккейном матче, когда играют не «Канадианс», — мне стало неинтересно. Я сел на диван к Виолене и принялся листать мою новую книгу о планетах. На каждой странице я вспоминал Сандрину и уже скучал по ней. И вдруг Виолена — она смотрела мои хоккейные открытки — сказала, что у нее тоже есть, даже больше, в моем наборе не хватает новых игроков. Я сначала не поверил: девчонки ничего не смыслят в хоккее, я ей так и сказал. Виолена обиделась: ее дядя, оказывается, тренер команды юниоров, и она знает о хоккее столько, что мне и не снилось. Тогда я стал задавать ей вопросы, и она на все отвечала правильно. Ребята подошли поближе, чтобы послушать, и тоже удивились, как это девчонка так здорово сечет в хоккее. Кто-то предложил устроить хоккейную викторину. Все разобрали открытки и задавали вопросы по подписям на обороте. Просто так, без счета, но, если бы считали очки, выиграла бы точно Виолена.