— Вы, конечно, знаете, что такое этимология?
— Ха! — сказал я. — Я работаю на Ниро Вульфа.
— А при чем тут это?
— Как при чем? Он знает больше слов, чем Шекспир.
— Вот как? Я о нем почти ничего не знаю. Однажды мы пытались затащить его в мою программу, но он отказался, и мне не удалось побеседовать с ним. А вы тоже увлекаетесь словами?
— Не совсем. Только в силу необходимости.
— А меня слова очень занимают. Вот я смотрела на вас, когда вы вытаскивали якорь, и думала. Взять, например, такие слова как «половой член» и «писька». Они начинаются на букву «п».
— Очень верное наблюдение, — заметил я, не моргнув и глазом.
— Так вот, они начинаются на «п», потому что с этой же буквы начинается слово «пенис».
— Черт возьми! Вы правы! — с восхищением произнес я.
— А такие глаголы, как «писать», «переспать» или «перепихнуться» — все начинаются с буквы «п». Что это — мужской шовинизм?
— Извините, не понял.
Сильвия отпила глоток сока.
— Неужели вам не ясно? Ведь женщины тоже отправляют естественные надобности, тоже мочатся. Но они вынуждены говорить, что писают, только из-за того, что на эту букву начинается «пенис». А если бы они говорили, что «висают»? Как бы вам это понравилось?
— «Висать», — задумчиво произнес я. — А, понял — от слова «вагина» или «влагалище». Да?
— Ну конечно. И еще «венерин холм», хотя, возможно, что это совпадение.
— Ну что ж, вы, пожалуй, правы. Точнее — «вожалуй, вравы». Вы не поверите, но лично я возражать не стал бы. Мне это даже нравится. «Простите, мне хочется „повисать“». Очаровательно!
— Я вам не верю. Это точно мужской шовинизм. Вот, кстати, еще пример. Палка. Или выражение «кинуть палку». Опять на букву «п». Причем это потому, что палка большая, а мужчинам наверняка хочется, чтобы пенисы были длиной с палку. Фута в три.
— Нет, это слишком много. Давайте помиримся на двух футах. Или хотя бы на тридцати дюймах.
— Не торгуйтесь. Даже два фута… — Она развела руки на расстояние, соответствовавшее, по ее представлениям, двум футам, хотя на самом деле там было двадцать восемь дюймов. Сильвия отправила в рот печенье. «Веченье». Потом сказала:
— Или возьмите слово «евнух». Какое еще излюбленное мужчинами ругательное слово начинается на букву «е»?
Я мысленно охнул.
— С ходу не соображу. Нужно подумать.
— Хорошо, подумайте.
Вот так меня мучила современная суфражистка, любительница этимологии, на борту взятой напрокат яхты неподалеку от берега Лонг-Айленда. Если вы заподозрили, что, приставая ко мне со столь легкомысленными разговорами, она надеялась или хотя бы пыталась меня соблазнить, — вы заблуждаетесь. Я, во всяком случае, ни поводов, ни «воводов» ей не давал. Даже на борту яхты в уединенном районе Атлантики я не готов лишиться своей чести за пару цитат из Оксфордского или Вебстерского словаря.