Саша Иванов, тот, который когда-то, еще на первом курсе, сидел вместе со мной на лекциях, спустя месяц после начала занятий понял, что допустил ошибку, связавшись с речным флотом, и постепенно начал все более прохладно относиться к основному курсу. Иное дело — занятия на факультете общественных профессий, где он, выбрав журналистскую специальность, пропадал почти все время. К моему удивлению и к удивлению всех остальных однокурсников, Сашка оказался превосходным борзописцем и через какое-то время пристроился в многотиражке пароходства. Затем грянула служба в армии. Сашка и там не пропал; хлебнув за первые полгода того, чего хлебает почти каждый молодой солдат, он начал подвизаться в окружной газете и до конца службы больше не брал в руки ни автомат, ни лопату. Дембельнувшись, Саша решил не возвращаться в институт, а если учесть, что из армии он привез с собой отличные рекомендации, то ничего удивительного не было в том, что бывший военнослужащий быстро устроился в областную молодежную газету. Правда, проработал он там недолго — возникли какие-то трения между ним и боссом. А недавно, как мне хорошо было известно, Саша сам стал боссом — начал почти единолично выпускать «Замочную скважину» — довольно ядовитую газету, которую сам он называл не иначе как «бульварной» и «желтой», имея в виду, наверное, места ее продажи и цвет бумаги. «Замочная скважина» имела скандальную популярность в городе, в первую очередь, благодаря тому, что там, кроме светской хроники зарубежья, частенько публиковались репортажи о разных махинациях наших «друзей народа», интервью с опальными прокурорами и заметки о сексуальных похождениях местных политических деятелей… Можно было бы рассказать о том, как Саша был неоднократно бит неизвестными личностями, как он сиживал в камерах райотделов, и как однажды под дверь его квартиры подложили бомбу, которая вдребезги разнесла косяк и убила соседскую кошку. Но к делу это в данном случае отношения не имело.
Прежде чем нанести Саше визит, я коротко переговорил с ним из таксофона, находящегося на окраине, и только затем поймал на улице мотор и поехал к Саше, причем попросил водителя остановиться совсем у другого дома. Наконец, решив, что предпринял все меры предосторожности, я подошел к квартире моего бывшего сокурсника, дверь которой была обшита железным листом, и позвонил.
В комнате, которую Саша называл своим рабочим кабинетом, царил невообразимый разгром. Больше всего, конечно, здесь было самых разных бумаг: отпечатанных листов, светокопий, гранок… На рабочем столе располагался компьютер с принтером, в углу комнаты громоздился устаревшего типа ксерокс, на который были свалены разные журналы и газеты. Возле стола находился вертящийся стул с прямой спинкой, а для посетителей предназначалось круглое кожаное кресло. На кресле сейчас дремал тощий кот, и мне пришлось попросить его убраться. Кот, однако, не желая расставаться с удобным местом, вцепился мне в руку всеми четырьмя лапами и больно укусил за ладонь.