– Еще!!!
Следующие сто патронов прорубили целую просеку среди деревянных солдат, а также сподвигли к решительным действиям остальных офицеров – опасающихся, что вошедший в раж гвардеец не оставит им ни одного патрона. Зря, кстати, боялись – и десять тысяч патронов в двух ящиках это молчаливо гарантировали.
Спустя двадцать минут и тринадцать выпущенных лент первое мишенное поле просто перестало существовать. На месте, где оно недавно было, клубилась серая пыль, более-менее равномерным слоем лежали щепки и обломки досок, а в воздухе витал устойчивый запах сгоревшего пороха. Самый сладкий запах для генералов! По крайней мере именно так заявил присутствующим генерал-лейтенант Чагин, оценивающе разглядывая колышущиеся на ветру жестянки.
Та-та-та-та-та…БУМ!
Невольно дернувшись от неожиданного взрыва (и не он один, кстати), Чагин невозмутимо поинтересовался:
– Князь, у вас что, в каждой мишени по куску динамита?
– Ну что вы, ваше превосходительство! Только в каждой второй, и не динамит, а мелинит.
– А в каждой первой?!
– Обычнейшая краска, ваше превосходительство. Для большей наглядности попаданий.
– Наглядности, говорите? Что ж, проверим…
Пока лучшие и достойнейшие представители русского генералитета азартно доламывали мишенное поле номер два (а гвардейцы в компании двух чиновников ГИУ не менее азартно добивали остатки коньяка в бутылках), Александр провел время в беседе с профессором Чебышевым. Который смог рассказать молодому аристократу столько всего полезного и интересного, сколько тот не каждую неделю и слышал. К примеру, о том, что военная реформа в Российской империи идет с немалым скрипом. Причина? Банальная – нет-с денег! Парижский дом Ротшильдов в кредите отказал (и кредите немалом – триста двадцать пять миллионов золотых франков!), а остальные банкирские дома даже трети потребной суммы не имели. Точнее, не хотели давать – по всей видимости, Альфонс Ротшильд позаботился и о том, чтобы в других местах Министерство финансов Российской империи тоже получило отказ.
– Некоторые связывают этот отказ с той скандальной историей на Охтинском пороховом, но так ли это или нет – кто знает?
– Прошу прощение, Пафнутий Львович, а что за история?
– А вы разве не слышали? Презанятнейший случай, доложу я вам. Дело же было в следующем: когда год назад на Охтинском заводе начали устанавливать производство нового пороха, наши французские союзники прислали нескольких своих инженеров – так сказать, на помощь. Среди прочих пожаловал и некто Мессен, тут же поставленный начальником цеха по выделке пироксилина. Да-с. Но начальствовал там этот мсье крайне недолго – чей-то ревнивый муж его сильно поколотил, надолго уложив в больничную койку.