Валька натянул шапку.
— Надо мне идти. До свиданья.
— Постой, постой. — Андрюшкин отец взял его за локоть. — Ты давай раздевайся. У нас уже чай готов.
— Разве у вас починили водопровод?
— Водопровод? Да его и незачем чинить. Всё в порядке. Временами только давление ослабевает, но это пустяк. На минуту.
— Ну да, на минуту… — угрюмо сказал Андрюшка.
Отец покосился на него и с усмешкой объяснил:
— У этого товарища свои соображения. Ты думаешь, он зачем с ведром на улицу отправился? Чтобы показать, какой он большой и самостоятельный. Мало того. Случилась вещь вообще небывалая: уже два вечера подряд он моет посуду. А зачем ему это надо? Для авторитета? Ничего подобного. Дело в том, что этот товарищ желает иметь коньки на ботинках. А его бесчувственные родители коньки покупать не спешат, потому что боятся отпускать его одного на каток…
Андрюшка сполз со стула и полез под кровать за тапочками. Из-под кровати он сказал:
— Мы бы с Юркой Померанцевым вместе ходили.
— Ох уж этот Юрка Померанцев! — со вздохом произнесла мама и обратилась к Вальке: — Жаль, что ты не катаешься на коньках.
Она, оказывается, знала и это!
Андрюшка выбрался с тапочками в руках. Валька заметил у него на ресницах маленькие прозрачные капли.
«Скверное дело», — подумал он.
— Ну ладно, — торопливо заговорил отец. — Как-нибудь решим. До зарплаты о коньках всё равно думать нечего.
— Всё-таки я пойду, — сказал Валька. — Дома, наверно, ждут. У нас-то в самом деле нет водопровода.
Андрюшка поморгал, стряхивая капли, виновато улыбнулся и попросил:
— Ты, Валька, не забудь про крепость.
— Не забуду, — сказал Валька. Он осторожно просовывал в отсыревшую варежку руку с забинтованным пальцем.
— Порезал? — сочувственно спросил Андрюшка.
— Обжёг. Да так, чепуха, — отмахнулся Валька.
После завтрака мама спросила мимоходом:
— Надеюсь, ты не забыл?
Валька сделал невинные глаза:
— О чём?
— О парикмахерской, радость моя, — сказала она. — Просто поразительная у тебя память.
Валька поскрёб в затылке.
— Я не забыл. Но разве парикмахерские открыты по воскресеньям?
— Не валяй дурака, — последовал ответ.
Мама стояла перед зеркалом и примеряла новый жакет с серебряными пуговицами и нашивками. Она работала бухгалтером в управлении железной дороги, и ей полагалась форма.
— Ты похожа на капитана дальнего плавания!
— Очень приятно, — сказала мама. — А ты похож на дикобраза.
— «Дикобраз» пишется с двумя «о»? — спросил Валька. — Или с одним?
— Валентин…
Валька вздохнул.
— Поразительная вещь! — возмутилась мама. — Человеку одиннадцать с половиной лет, а он боится стрижки, как младенец.