Учитель вранья (Харитонов) - страница 37

Пожалуй, рыбы стоило съесть ещё чуть побольше, может, свет был бы тогда посильней. Тим держал перед собой, как фонарь, вытянутую руку, но она освещала лишь то, к чему почти прикасалась, так что он двигался, можно сказать, на ощупь.

Он подумал, что Таська с фонариком могла спуститься со ступенек и спрятаться там за второй, внутренней, дверью. Надо было настичь её там.

Держась всё время левой рукой за холодную стенку, а правую вытянув вперёд – не столько как фонарь, сколько чтоб не наткнуться на что-нибудь в темноте, он осторожно спустился с первой ступеньки. Потом, немного осмелев, со второй. Потом поставил ногу на третью…

Вдруг раздался треск трухлявого дерева – ступенька подломилась под ногой. Тим потерял равновесие, упал и покатился вниз по лестнице, как катится уроненный мяч, разве что не подпрыгивая.

Самым странным ему потом казалось, что боли он при этом совсем не почувствовал. Углы ступеней прикасались к его бокам – или, можно сказать, он прикасался к углам ступеней боками, спиной, коленями и даже затылком, – но так, как будто в самом деле был резиновый и ничего при этом не весил. Он только прикрыл глаза и пытался на лету зацепиться за что-нибудь руками.

Потом он даже не мог сказать, сколько времени скатывался так по ступеням – всё дальше, всё дальше. Ему казалось, что долго, очень долго. Он успел даже подумать: не могла же лестница быть такой длинной. Он видел её днём, когда заглядывал в щель, – там было ступенек шесть-восемь, не больше. Или она продолжалась ещё за вторыми дверями, которые сейчас оказались открытыми? Он всё катился и катился, как будто летел во сне, переворачиваясь, закрыв на всякий случай глаза и чувствуя лишь прикосновение к телу безболезненных углов и выступов. Слышался непонятный звук и стук, будто разлетались в стороны, перезваниваясь, пустые бутылки или банки. «Здорово едет», – сказала одна. «Без зонтика», – отозвалась другая лёгким стеклянным голосом. Наконец падение прекратилась и стало тихо.

Когда Тим открыл глаза, оказалось светло. Как будто он незаметно проспал ночь и проснулся уже днём.

Но удивился Тим сначала не этому. Прямо перед собой он увидел большое увеличительное стекло, а за ним огромный немигающий глаз.

Потом глаз мигнул огромными ресницами. И Тим понял: это его кто-то рассматривает через увеличительное стекло. Тут же он увидел второй глаз и всё лицо взлохмаченного бородатого человека. Волосы у него торчали в разные стороны, как прутья, вставленные в дырки. Непонятно, как держалась на этих волосах круглая красная шапочка, похожая на кулёк. Наверно, была пришпилена булавкой.