Или у нее просто приступ паранойи? Наоми так не думала. Вероятно, она преувеличивала предрасположенность Дэвида к злу; он был высокомерным, самодовольным дерьмом, но и не более того. Однако Наоми была не права, когда пыталась убедить себя, что теперь не в его силах было причинить ей вред. Потому что в любой момент, движимый обидой или завистью, злобой или простым желанием похвастаться, он мог сделать всеобщим достоянием шокирующую правду. Он мог сказать: «Я там был, я это делал». Это могло дойти до Кейт. И до Алекса. А если об этом узнает Алекс, думала Наоми, то ее жизнь будет кончена.
Дэвид приходил к ней второй раз, в воскресенье вечером, и нашел ее сидящей у окна — неподвижная, холодная как смерть. Она хотела его? Само собой, она хотела его! Наоми, покачиваясь взад-вперед, баюкая, словно мертвого ребенка, свою тоску, лишь пожала плечами: больше это не имело никакого значения.
Если бы она хоть как-то воспротивилась, крикнула, топнула ногой, ударила бы его, то Дэвид, скорее всего, справился бы с этим. Но погруженная в апатию Наоми отдалась бы ему без звука. Так вот, с этим Дэвид Гарви справляться не умел. И, должно быть, при воспоминании о том вечере, о ее нежелании отказываться у него до сих пор сводило зубы.
На следующее утро Наоми умоляла Джона подвезти ее до города. И еще: «Одолжи мне пятьсот фунтов, — попросила она, положив руку ему на плечо, подергивая его за рукав. — Я верну, когда снова встану на ноги». Наоми всегда, все эти годы чувствовала в нем, но еще ни разу не проверяла определенное величие души, свободу духа. Она предполагала, что он тут же, без лишних вопросов выпишет ей чек на требуемую сумму — так и случилось. Он только попросил ничего не говорить Джеральдин.
Наоми сняла номер в гостинице и провела там две недели. В состоянии еле сдерживаемой паники она почти не выходила из номера, полагаясь только на гостиничное обслуживание, в результате чего ее счет вырос до астрономических размеров, и ожидая, когда ей улыбнется удача. Невероятно, но удача ей действительно улыбнулась — да так широко, как она и не мечтала.
Итак, кое-что было достигнуто — и столь много было принесено в жертву. Она оказалась в проигрыше. «Отличная работа, мисс Маркхем», — сказала она, обращаясь к своему отражению в тонированном зеркале подошедшего лифта. Распахнув шерстяное пальто, Наоми разгладила клетчатую мини-юбку от Феррагамо, отлично смотревшуюся с черным свитером, плотными черными колготками и черными полусапожками на шпильках, и затянула ремень на своей похудевшей талии потуже. «Наделала же ты дел», — добавила она.