Ничего удивительного, что он вовремя удрал. Он не желал, чтобы она докучала ему своей проблемой. Ведь она неминуемо превратится в мана.
Она лихорадочно искала аргументы, чтобы оспорить его мнение. Но его доказательство было неопровержимо. Со временем Джез и сама могла это понять. Любой человек, даже не разбирающийся в демонизме, пришел бы к подобному выводу. Но, как и Крейк, она верила лишь в то, во что хотела. И, как и Крейк, она обречена проиграть еще на старте. Некоторые вещи нельзя изменить.
Но сейчас, получив однозначный окончательный ответ, она обнаружила, что не испытывает ни разочарования, ни тоски. Она испытывала унылое, гнетущее смирение. Покой узника, которого ведут на виселицу. И, наверное, в сокровенной глубине души она не сомневалась, что возврата к прежней жизни не будет никогда.
– Ладно, – услышала она собственный голос. – Я вам верю.
– Хорошо, – вымолвил Крейк.
Джез прошлась по святилищу.
– Шансов нет.
– Верно.
– Я такая, какая есть.
– Именно.
Она встряхнулась, отбросила с лица прядь волос и кивнула.
– Значит, так тому и быть, – негромко произнесла она.
Грайзер печально глядел на пустую оболочку голема.
– Так тому и быть, – эхом откликнулся он.
– Крейк, мы хотели, чтобы вы вернулись на «Кэтти Джей».
Демонист обвел взглядом просторный подвал, в котором после его трудов творился полный хаос.
– Да, – кивнул он. – Мне пора.
На обратном пути в Иктак они приземлились на холме. Хоронить было нечего. Они просто установили маленький памятник – металлический брусок, на котором при помощи дрели из хозяйства Сило было выгравировано:
БЕССАНДРА КРЕЙК
Безвременно почившая
любимая племянница Грайзера Крейка
138/32—147/32
Здесь присутствовала вся команда, за исключением Пинна, разумеется. Крейк даже порадовался. Болван Аррис только лез бы с дурацкими вопросами. Ну а остальные хорошо понимали Грайзера. Они не знали, почему он решил почтить память Бессандры через два года после смерти. Но они пришли и стояли рядом. Он попросил их об этом – своих друзей.
И, хотя они заметили сходство между именем на памятнике и прозвищем голема, ни один не догадался о чудовищной правде. Вероятно, они подумали, что он назвал голема в ее честь.
И Крейк согласился с ними.
Бесс держала в огромных ручищах любимый мячик и непрестанно переминалась с ноги на ногу. Она прониклась общим настроением и печально ворковала, но Крейк был уверен, что она ничего толком не понимала. Если бы в бронированных доспехах действительно находилась его племянница, она обязательно отреагировала по-другому. А голем вел себя, как преданная собака.