И настрой экипажа тоже переменился. Ощущение, будто их мир катится в тартарары, рассеялось, а у Фрея полегчало на душе. Может, когда они закончат дело с Гристом, то доберутся до этой бестолочи Пинна.
Но сейчас Дариану было только холодно и страшно. Солнце встало совсем недавно, и ему, Фрею, еще рано погибать. Ведь он ощутил связь со своей командой. Она не имела ничего общего с приятельскими отношениями и оказалась прочнее дружбы. Идти вместе в сражение – это доверие такой силы, какая недоступна аристократам или крестьянам.
Кроме того, предвкушение драки всегда его возбуждало.
Второй по величине город герцогства Мардук был почти полностью построен из местного серовато-черного камня. Он расположился на холмах глубинной части плато и вознесся над ними мрачными ярусами. Кварталы, обнесенные стенами, соединялись дорогами и умопомрачительно извилистыми лестницами. Внушительные башни дерзко противостояли зимним бурям. Улицы имели строгий облик. Статуи герцогов и путешественников зорко наблюдали за аккуратными площадями и ухоженными бульварами. Банки и торговые дома соперничали между собой роскошью отделки. Суровый город не желал забывать об истинном величии.
В тишине раннего утра звук тракторного мотора казался ужасно громким. За рулем сидел Баломон Крунд, боцман Триники – низкорослый человек с грязными свалявшимися волосами и обожженной щекой. Триника очень его ценила. Во время бунта, когда свергли предыдущего капитана «Делириум Триггер», он выступил самым преданным ее сторонником.
Фрей прекрасно понимал, почему она доверяла боцману. Крунд обожал ее. Точно такие же признаки Фрей видел еще у нескольких человек из ее экипажа. Они поклонялись Тринике. Любили ее, уважали и испытывали к ней благоговение. Она словно пребывала на высоком пьедестале. Триника не управляла при помощи грубой силы. Она стала воплощением жестокой богини и милостиво допускала команду к своему алтарю.
Но эта женщина не была той Триникой, которую знал Фрей. Та, похоже, исчезла навсегда.
Дракен в гриме и черном одеянии раздражала его. Вдобавок она отдалилась и закрылась от него. Ее пустые черные глаза ничего не выражали. Фрей уговаривал себя, что это – просто маскировка, но продолжал сомневаться. Может, Триника скидывала свои сущности, как одежду, и примеривала что-нибудь новенькое, по мере необходимости? Но тогда чувства, которые в ней зародились, принадлежали не капитану пиратов, а совсем иной женщине.
Он одернул себя. Проклятье, что с ним творится? Интересно, чего он так раскис из-за Триники? Не будь олухом!