Джудит помахала пальцем у него перед носом:
— Все равно приглашение на свадьбу лучше… Но, подозреваю, придется и этим обойтись.
Улыбаясь во весь рот, она поспешно обошла стол и заключила в объятия сначала Даниэля, потом Надю.
— Поздравляю, ребята! — С лукавой улыбкой подмигнув Дэви, Джудит ласково ущипнула его за щеку. — Да, и племянник у меня замечательный. Лучше всех! — добавила она.
Лучась неподдельной радостью, Джудит повернулась к Шарлотте.
— Эй, тетя Чарли, теперь у меня тоже есть любимый племянник!
Все разразились хохотом, и только Мэделин, как заметила Шарлотта, не участвовала в общем веселье. А дело в том, что хотя, кроме Даниэля и Джудит, племянников у нее нет, но, сколько они себя помнили, родственники без конца подшучивали над манерой Шарлотты называть их «мой любимый племянник, моя любимая племянница».
Хэнк, его подруга Кэрол Джонс и Шарлотта вскоре последовали примеру Джудит и принялись наперебой обнимать и поздравлять Даниэля и Надю. Одна лишь Мэделин по-прежнему сидела за столом, в стороне от родственников и друзей, собравшихся вокруг сияющей пары и малыша.
Шарлотта прекрасно понимала ее чувства. Конечно, известие о тайной свадьбе, о которой Мэделин даже не предупредили, расстроило ее. Однако никакое огорчение не могло оправдать столь вызывающего, оскорбительного поведения. Выбравшись из толпы, Шарлотта направилась к сестре.
— Не делай этого, Мэделин, — тихо произнесла она. — Я понимаю, тебе обидно, что никого из нас не пригласили. Мне тоже грустно. Но я уверена, у них были на то причины. Прошу тебя, не устраивай сцен! Не порти им счастливый момент.
Однако Шарлотта могла с тем же успехом разговаривать со стеной — ровно столько же внимания обратила на ее уговоры сестра. Не промолвив ни слова, она вскочила и, стуча каблуками, демонстративно вышла вон из комнаты. Мгновение спустя с грохотом захлопнулась входная дверь, во дворе взревел мотор и пронзительно взвизгнули колеса.
Надя вскинула глаза на Даниэля.
— Я говорила тебе, что она расстроится! Дорогой, мне так жаль. — Она спрятала вспыхнувшее лицо у него на плече, однако Шарлотта все же успела заметить, как по щекам ее покатились слезы.
После скандальной выходки Мэделин никому уже и кусок в горло не лез. Один только малыш Дэви взволнованно щебетал; остальные заканчивали трапезу в гробовом молчании.
Как только угощение было съедено и посуду убрали со стола, все, грустно попрощавшись, откланялись. Все, кроме Джудит.
— Ну почему, тетя Чарли? — воскликнула она, входя за Шарлоттой на кухню. — Почему моя мать такая? Ей ничем не угодишь! Что бы мы ни делали, все не по ней.