— Я не уверена, — произнесла она. — Но, кажется, звонок на сотовый полицейские тоже могут отследить.
— Возможно… Но я тоже говорю по сотовому и подумала, что, если буду передвигаться, они не смогут засечь меня.
— Но где ты? И объясни, ради бога, почему ты вот так сбежала?
— Я… я не могу сказать вам, где нахожусь. — Голос ее прервался. — Ох, Шарлотта, я… я так все запутала!
Несколько долгих секунд в трубке отчетливо слышались лишь приглушенные рыдания.
— Простите! — наконец, заикаясь, выдавила она.
Шарлотта разрывалась между сочувствием и гневом: сочувствием к запутавшейся молодой женщине, которой пришлось жестоко страдать в руках бесчеловечного мерзавца, к тому же отца ее ребенка, и гневом за боль, причиненную Даниэлю и Дэви.
Гнев одержал верх над жалостью.
— Это не передо мной тебе надо извиняться! — выпалила Шарлотта. А затем, осознав, как громко разговаривает, и побоявшись разбудить Дэви, понизила голос: — Ты бросила Даниэля в беде, а Дэви… бедный малыш! Он все время спрашивает, где же его мама! И что я должна ему сказать?
— Значит, Дэви у вас?
— Да, у меня, — отрывисто подтвердила Шарлотта. — Выбор был таким: или мой дом, или детский приют.
— Спасибо вам! — прошептала Надя. В ее голосе звенели слезы. — Я так о нем волновалась! Как… как он?
— А как ты думаешь? Как, по-твоему, может чувствовать себя трехлетний малыш, если родная мать бросила его без предупреждения и объяснения?
— Шарлотта, пожалуйста, не злитесь так! Прошу вас, дайте мне хоть попытаться объяснить!
— Так объясняй. Внимательно слушаю.
— Я… я думала, что поступаю правильно. Я была уверена. И… и у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда.
— Нет, не всегда, и особенно не в этом случае. Мы обе прекрасно знаем, что меня первую заподозрили бы в убийстве. И я решила, что если убегу — попросту исчезну, — полицейские сосредоточат внимание на мне и не тронут Даниэля. — Она заколебалась. — Вы должны мне поверить, я никогда не смогла бы намеренно причинить ему вред. Я люблю Даниэля. И, кроме Дэви, он — лучшее, что есть в моей жизни. Но еще я рассчитывала, что, если даже по каким-то причинам Даниэль все же попадет в тюрьму, его сумеют вытащить под залог. — Голос ее стих. — Но все пошло не по плану, — наконец после паузы снова заговорила она. — Шарлотта, как бы то ни было, я не могла рисковать своей свободой.
Шарлотта нахмурилась.
— Подожди-ка! Что это ты сказала? Значит, ты знаешь, что Даниэлю отказали в освобождении под залог?
— Да, знаю.
— Но откуда? Мне самой сказали только сегодня утром.
— Я… у меня свои источники. Но это неважно. Необходимо, чтобы вы поняли, Шарлотта: что бы ни случилось, мне ни в коем случае нельзя оказаться в тюрьме!