А сейчас эти вещи представляют собой разве что историческую ценность. Кто был прав, а кто виноват, изучать поздно. Интереснее, во что вылилось. Я ведь не историк, а журналист. Меня волнуют все больше новейшие события. Но чтобы понимать происходящее сейчас, иногда надо и в прошлое залезть.
Вот свергли верховную власть, а дальше? Куда идти и какие реформы проводить? Моментально обнаружилось расхождение во взглядах у пламенных революционеров. Общим у них было исключительно желание свергнуть династию. Все срочно принялись выяснять, кто теперь главный. Очень скоро обнаружилось, что все руководители страшно большие патриоты и видят в этой роли исключительно свою любимую персону.
То, что в Китае называлось армией, существовало по территориальному признаку, кроме очень малого количества личных полков императора. Этих разогнали моментально, да они практически и не сопротивлялись. А территориалы подчинялись напрямую губернаторам провинций. И тут выяснилась изумительная вещь. Большинство из них существующее положение, когда не требуется отправлять налоги в Пекин, прекрасно устраивало.
Попытки коалиционного центрального правительства навести хоть какой-то порядок с треском провалились. У него не было ни сил, ни авторитета. Ко всему еще китайцы только называются китайцами. На самом деле только официально в стране пятьдесят шесть национальных меньшинств, а языков (даже не диалектов, а именно языков — группы населения друг друга элементарно не понимают) за две сотни набирается.
Южные провинции и по населению, и по языкам очень сильно отличаются от северных. Пекинец не понимает шанхайца, житель Гуандуна — сычуаньца. Иногда в уездах одной провинции неспособны нормально договориться. Они другие и, естественно, лучше и правильнее. Особенно это заметно, когда отдельные отрасли в промышленности или торговле монополизируются выходцами из какой-то провинции или народности.
По сути, единственное, что объединяет местные языки, — это общая иероглифическая система. Читаются иероглифы всеми без исключения. Это вам не азбука. Язык может отличаться произношением, грамматическими конструкциями, интонациями, а письменность едина. Есть у меня подозрение, что мукденская идея перевести на латинский алфавит письменность в северных провинциях не на пустом месте родилась, а один из наиболее удачных шагов по расколу Китая и постановке северного в нашу зависимость. Через поколение-другое это будет другая нация, и никуда они от Руси не денутся. Правильнее, конечно, на русский алфавит перевести, но слишком уж наши уши торчать будут. И так совсем неплохо. Наряду с религией еще и другое письмо.