— Если постараться, то в любой книге можно найти противоречия, — сказала Любка вслух. — И чаще всего по вине людей. «Моисея» Микеланджело видели? Статую.
— На картинке.
— А рога у него откуда?
— Хм. Никогда не задумывался.
— Это просто плохой перевод. Там в оригинале что-то вроде «луч света». А перевели «рог». Слова по написанию схожи. Вот в вашей Святой Книге есть неточность. Я думаю, не одна, просто об этом точно знаю. Поговорите с Бериславом, он с удовольствием поделится еще десятком-другим разночтений. Вам это верить в написанное не мешает. И странно, если бы это было не так. Мы любим не за то, что кто-то или что-то идеальны. Такого не существует. Мы просто любим. Мы просто верим. Противоречия нас мало смущают. И поэтому мы говорим:
Хвала Аллаху — Творцу и Господу обитателей миров!
Аллах — Всемилостив. Он один — Источник Милосердия и Податель всякого Блага (великого и малого).
Аллах один — Властелин Судного дня — Дня расчета и воздаяния. И никто, кроме Него, не властен ни над чем в этот День.
Тебе одному мы поклоняемся и лишь к Тебе о помощи взываем:
Веди нас прямым путем истины, блага и счастья.[49]
— А вот теперь к нам, — вставая, сообщил Миллер, глядя на приближающиеся побитые грузовики. Борт одного для наглядности был измазан кровью, и над деревянным бортом торчала перевязанная голова. Он обернулся и заорал на китайском, подзывая санитаров. — Отдых кончился. Пора резать бедолаг… А это уже к вам, — глядя на въезжающую машину, сообщил.
И все-то он знает, мимолетно подумала Любка, глядя на вылезающего из машины знакомого подозрительного типа.
— Что случилось? — с бьющимся сердцем спросила поспешно.
— Ничего нового, — быстро ответил Джон. Похоже, понял.
Голова у Любки закружилась, и она упала назад на скамейку. В голове что-то сместилось, и пришло озарение. Врач называется. Сапожник без сапог. Все симптомы как на заказ. Задержка, тошнота утром, теперь еще головокружение. Зря она списывала на напряжение и усталость. Да она беременна. Сволочь Берик. Организовал ребенка и смылся.
— Семьи советников эвакуируют. Всех, кто еще остался. Мои тоже уедут. Завтра уходит самолет. На Чунцин, потом в Синьцзян. Я тебя посажу.
— Почему?
— Потому что я Берислава втравил в эту историю. Обязан помочь.
— Я буду ждать его здесь, — выделяя каждое слово, сказала Любка.
— Какая разница где? Ему же легче будет, если жена в безопасности. Ты не понимаешь, что происходит!
— Говори!
— Господи! — воскликнул Джон с досадой. — Зачем тебе подробности? Время уносить ноги. Поверь — я знаю.
— Говори!
Он сел рядом, подумал и негромко сказал: