В фургоне Ирена упала на что-то мягкое. Послышался стон. Нащупав пол, Ирена села. В ее ушах звенел отчаянный крик сестер:
— Ир-ка! И-и-р-ка-а!..
Взвыл мотор. Машина рванулась с места и через мгновение уже неслась на большой скорости. Ирена тщетно пыталась угадать, куда их везут. Дороги близ Гралева она хорошо знала, но машина ныряла в какие-то колдобины, кренилась на ухабах, видимо, уже где-то далеко за городом.
В фургоне была кромешная темнота. По голосам, вздохам и стонам Ирена догадалась, что в машине в основном женщины. Прислонившись к чьему-то теплому плечу, Ирена только теперь почувствовала холод. Ее взяли в одном тоненьком платье. Сбоку сильно дуло, и она плотнее прижалась к своим попутчикам.
Ехали долго. Наконец машина остановилась, открылась дверь и сбившихся в кучу людей ослепил яркий свет зимнего утра. Конвоиры окружили фургон, подталкивая людей дулами автоматов, закричали:
— Выходи по одному! Быстрей! Быстрей!
Когда люди, помогая друг другу, вышли из машины, их выстроили по двое и погнали бегом к станционным постройкам. Все это происходило в таком темпе, что Ирене не удалось прочесть даже названия станции. Ей только показалось, что это была Илава. Потом их загнали в холодные грязные вагоны и закрыли двери на засовы.
В вагоне, в который попала Ирена, было не меньше ста человек. Маленькие, обмотанные снаружи колючей проволокой оконца еле светились, люди задыхались от тесноты и смрада. По обрывкам фраз Ирена поняла, что этот поезд шел с далекой Украины и подбирал по дороге все новые партии рабочей силы для рейха.
Многие люди так ослабли, что уже не поднимались. Они полулежали на коленях друг у друга, или сидели, прислонившись спиной к стенам вагона. Беззаботному перестуку колес вторил негромкий тягучий стон. Ирена опустилась на пол у дверей и закрыла глаза. Из головы не выходила мысль о сестренках. Если пани Граевская не заглянет к ним, они погибнут. Или того хуже — Халинку и Ядьку тоже увезут в Германию и воспитают по-своему. Они еще маленькие и глупые…
Ирена незаметно задремала. Проснулась от нестерпимого холода. Сжалась в комок — не помогло. Почувствовав, как она дрожит, какая-то женщина, сидевшая рядом, набросила ей на плечи край грязного одеяла.
— Спасибо, — поблагодарила Ирена.
Так прошел день.
Во вторую ночь пути умерли две женщины. Их положили в углу вагона и прикрыли снятыми с них пальто.
На четвертый день поезд попал под бомбежку. Самолеты с воем проносились над крышами вагонов, бомбы рвались совсем рядом. Осколки пробивали стены, и узники в панике метались, давили друг друга, пытались открыть дверь. Когда самолеты улетели, в вагоне оказалось трое убитых и несколько раненых. Вскоре от ран и голода умерло еще четыре человека. Трупы складывали в углу вагона. При толчках они постукивали, как деревяшки. К привычному смраду прибавился сладковатый запах разлагавшихся тел.