В ателье тихо вошёл Алоиз. Он был в белом, с бескровным лицом, особенно бледным в обрамлении очень тёмных, гладко уложенных волос. Алоиз остановился за креслом Ивы и спросил:
— Мы можем приступить?
От волнения в его речи стал слышен едва заметный акцент, едва приметный гортанный призвук. Ива молча поднялась, пересела в одно из кресел посреди комнаты, Алоиз сел напротив неё.
— Прошу вас, госпожа. Я готов, — тихо проговорил он.
— Спасибо, мой дорогой. Мы попросим прийти того, кто знает. Кем бы он ни был. Мы почтительно встретим любого, кто войдёт к нам. Кто бы это ни был.
В комнате повисла тревожная, глухая тишина, в которой звуком расслаивающегося старого дерева слышно было потрескивание свечи.
— Алоиз, отдай то, что тебе не принадлежит. Сейчас, — голос Ивы стал властным и требовательным, жёстким.
Прошло несколько бесконечных секунд, прежде чем что-то стало происходить.
Алоиз сперва застыл в кресле, напряжённо выпрямив спину и глядя на Иву, не отрываясь. Затем он затрясся мелкой дрожью, вцепившись в подлокотники. В горле у него забулькало, заклокотало, и он запрокинул голову; в широко раскрытых глазах стоял животный ужас. Из его рта вдруг с клёкотом вырвалось что-то тёмное, бесформенное, закрутилось смерчем и встало чёрным столбом между ним и Ивой, не касаясь пола, колыхаясь и меняя очертания. Внутри столба что-то тихо гудело и нечленораздельно стонало, глухо, так, словно звук доносился из-под воды. В это же мгновение Ива испустила с губ тонкую струйку белого пара, спокойно, словно выдыхая дым папиросы: Струйка плавно излилась на пол, поднялась, извиваясь, и смешалась с чёрным перистым столбом, обвивая его и проникая внутрь черноты. Там, в глубине бурлящего облака сгустилось нечто, сбросило хлопья дыма, оказалось фигурой без плоти, без пола, без возраста, без лица.
— Ииииииива… И-и-и-и-ива… — простонало нечто утробно, замогильно.
— Да! — Ива, откинувшись в кресле, прошептала едва слышно.
— Зачем… опять… — раздался вновь жуткий голос.
Ива едва разомкнула губы, но фигура скрутилась жгутом, отсутствующее лицо духа обернулось к Алоизу, и тут раздался совсем иной голос:
— И ты здесь, красавчик Алоиз… — задребезжал внезапно старческий смех, — Лоизль, Альвизе, Алек, Алиш, Лоиш, Алонсо, мальчишка, самонадеянный дурачок, ты снова взялся за старое? Хи-хи-хи-хи…. Ну-ну!
Алоиз молчал, всё так же вцепившись в ручки кресло, сжав зубы до скрипа.
— Кто ты? — прошептала Ива.
— Ива, голубка, ты устала, ты так устала… — раздался из другого конца комнаты сочувствующий голос, ясный и чистый, но бесполый. — Мы тут, мы все тут, а ты? Почему ты здесь? Иди к нам, мы всё расскажем, всё расскажем тебе!