— Что ж, Флитгейл, так Флитгейл. Ступай, Алоиз, сегодня ты мне больше не нужен, — сообщила хозяйка уже другим, собранным и сухим голосом, проследила за закрывающейся дверью и подошла к китайской ширме у стены. Молодая женщина была одета во что-то шёлковое, вроде восточного халата, чёрное с неброским золотом. На изящной головке аккуратно сидел тюрбан с пером, плотно прилегавший к высоким скулам, обнимавший узкое лицо, словно птица двумя чёрными крыльями. Отодвинув створку ширмы с резвящимися китайчатами, женщина задумчиво провела пальцем по корешкам плотно стоящих книг на спрятанной за ней полке.
— Кембридж, Оксфорд, Королевское географическое общество, Лондонское Королевское Азиатское общество… Вот оно!
Выбрав один из фолиантов, хозяйка салона расположилась с ногами на козетке и некоторое время с интересом читала списки членов Азиатского общества.
Через полчаса из цветочной лавки на Глостер-плейс вышла дурно одетая дамочка в круглых очках и нелепой шляпке, типичный синий чулок. В руках она держала бесформенный ридикюль. Подмышкой был знавший лучшие времена зонтик. Дамочка неуклюже вскочила в омнибус на Портман-сквер и направилась прямо в Британскую библиотеку. Там она выбрала несколько подшивок лондонских газет за прошлый год и стала внимательно изучать давнишние новости. Время от времени она делала время выписки огрызком карандаша на мятых листочках, которые доставала из ридикюля. Нашарив в глубинах кошёлки очередной неряшливый лист, она с изумлением разглядывала его со всех сторон, видимо, ища свободного места, потом прижимала ладошкой для достаточной ровности и начинала писать крупным, неряшливым почерком. Через пару часов увлечённой работы учёная дамочка запихнула все свои бумажки обратно, и с выражением крайнего удовлетворения на лице поднялась. Решительно поправив очки, она взялась за твёрдые коленкоровые переплёты, нагромождённые изрядной стопкой, и попробовала оторвать их от стола. Результат был предсказуем — стопка разъехалась, дамочка засуетилась, и к ней на помощь поспешил немолодой служитель библиотеки.
— Мисс Баркис, позвольте… Право, вам не следовало… Как ваши исследования? Что на этот раз?
— Сироты, сэр. Сироты! — с определённой гордостью отчеканила дамочка и воздела к куполу библиотеки сухой пальчик. — Мы не должны забывать о тех несчастных, которые были лишены материнского благословения! Работные и воспитательные дома — рассадники преступности и гнёзда порока!
На дамочку зашикали читатели, она стушевалась и, втянув голову в плечи, потеряла очки: Одна дужка отсутствовала и вместо неё за ухо тянулась засаленная ниточка, которая теперь выскользнула из-под шляпки. Мисс Баркис принялась ловить очки, кое-как справилась, криво водрузив на востроносое лицо, одновременно придерживая съехавшую шляпку, и извиняющимся шёпотом продолжила о сиротах, семеня за библиотекарем, уносившим газеты с невозмутимым достоинством.