.
[312] Примечательны и тот недопустимый тон, в котором великий князь говорит о своем Государе, и то полное равнодушие к его судьбе, и то почти подобострастное беспокойство о судьбах революционного правительства. Через год, в далеком Алапаевске за сосланными туда членами династии, в том числе и за великим князем, придут те самые «прогрессивные силы», за судьбу которых так беспокоился Сергей Михайлович. К тому времени великий князь представлял собой психически расстроенного человека.
«Он почти ничего не ел, ложился в постель, затем вскакивал, вглядывался в окно, нервно ходил по комнате и сидя на кровати плакал. Остальные пытались его утешить и успокоить. Елизавета Федоровна вынула Евангелие и начала вслух читать. Немного позже 10 часов, когда заключенные уже спали, к школе подъехали тележки. В комнату к ним вошел один из членов Алапаевского совдепа и приказал всем вставать и выходить на улицу. Великий князь Сергей Михайлович почуял, вероятно, что-то недоброе и всеми силами старался не выходить из комнаты. Он цеплялся руками за разные вещи, благодаря чему караульным пришлось его выталкивать, почему у него оказались содранными ногти и ссадины на руках, кроме того, на полировке шкафа ясно сохранились следы пальцев и ногтей от его рук, судорожно схватывавшихся за него.Великий князь Сергей Михайлович физически очень сильный, так крепко держался за этот шкаф, что ногти почти впились в дерево и он не чувствовал той сильной боли, которую ему причиняли злодеи. Усадив всех на повозки, конные красногвардейцы частью ехали вперед, а частью следовали по сторонам повозок. К шахтам двинулись рысью. Великий князь Сергей Михайлович разнервничался еще больше, что надоело сопровождавшему его красноармейцу, и тогда он вынул револьвер и выстрелом сверху в голову убил Сергея Михайловича».[313]
Так закончил свою жизнь великий князь Сергей Михайлович. Общее отступничество, предательство, равнодушие, истеричная расслабленность — вот что характерно для определения отношения к Царю со стороны подавляющей части русского общества. Поэтому нельзя не согласиться с Керенским, когда он, уже в эмиграции, отвечая на многочисленные нападки со стороны представителей того самого общества, сказал в 1936 году: «Если вы теперь, господа, разыгрываете рыцарей, верных долгу, то поздно спохватились… Монархисты предали своего Монарха. Если бы нашелся хоть один верный долгу полк, ведь от нас тогда ничего бы не осталось. Государь остался совершенно без верноподданных. Процарствовав двадцать три года, Он очутился в жутком,