Когда Царя не стало, русское общество, в лице своих лучших представителей, пришло в себя и стало мучительно осознавать, что оно сотворило. Царь и его Сын были убиты при попустительстве русских людей. Русский народ в целом потерял право иметь Царя. И эта трагедия космического масштаба с годами осознавалась все больше и больше. Оказалось, что только Царь и Церковь и делали Россию русской. А значит, и само общество могло быть русским только при православном Царе.
И пройдет совсем немного времени после свержения Императора, и опять-таки Цветаева в марте 1918 года с надеждой воскликнет:
Царь опять на престол взойдет,
Это свято как пот и кровь!
Но уже через год после этих строк допишет в каком-то обреченном отчаянии: «А Ему оставалось жить три месяца!» Вслед за Цветаевой Гумилев выразит саму суть происшедшего: «Тягостен, тягостен этот позор, жить, потерявши Царя!» А через много лет, в эмигрантском Париже, Георгий Иванов напишет:
Эмалевый крестик в петлице,
И серой тужурки сукно.
Какие прекрасные лица,
И как это было давно.
Какие прекрасные лица,
И как безнадежно бледны:
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны.
Эти два слова «прекрасные» и «безнадежно» точно рисуют ужас положения: прекрасное — безнадежно ушло. Это ощущение невольно передавалось автору этих строк в местности у Открытой шахты под Екатеринбургом, которую принято называть Ганиной ямой. Было это в конце 90-х годов XX века. Монастыря тогда еще не было. Старая Коптяковская дорога, лес, заброшенная шахта, и даже растущая над ней сосна — все оставалось внешне нетронутым с черного июля 1918 года. Мне никогда не забыть, как в первый же день приезда на Ганину яму, около 12 часов дня, услышал я шелест крыльев. Это были два огромных, какие бывают только на Урале, иссиня-черных ворона. Они сделали круг над шахтой и приземлились на ветках высокой сосны. Они сидели наверху, и казалось, что они наблюдают за мной, что им не нравится, что я пришел сюда. Посидев несколько мгновений на ветках сосны, вороны взлетели и, издав нечто, подобное карканью, улетели прочь. На следующий день эти вороны появились над шахтой снова, то же повторилось и в последний день моего приезда к Открытой шахте. Я далек был от мистики, но чувство того, что это мрачные стражи стерегут тайну происшедшего на этом месте злодейства, не покидало меня. Казалось, что власть черных воронов над этим лесом, этой поляной и этой шахтой безраздельно. И только крест, белый восьмиконечный православный крест, поставленный на «Ганиной яме» русскими людьми, придавал этому мрачному месту нечто новое и даже радостное. Этот белый крест превращал место чудовищного преступления в величественный, тогда еще незримый, но уже явственно ощущаемый храм торжества Христовой Веры, храм великого мученичества во имя Христово. Император Николай II и его Семья были убиты изуверами. Эти изуверы были уверены, что, убивая Царскую Семью, они навсегда убивают Святую Русь, изменяют ход истории, одерживают победу над Христом. После убийства преступники более полувека делали все, чтобы скрыть суть своего преступления, оклеветать Царскую Семью.