Даже захотелось помахать ему рукой: не бойся, я тут. Но делать этого Белов не стал. Уже успев изучить зал, он неспешно направился в закуток за лестницей и рекламной тумбой, где, вероятно, недавно размещался киоск, а теперь пустовало пространство, словно специально предназначенное для короткого мужского разговора. Юркнув туда, Белов тут же укрылся за тумбой, ожидая, когда следом войдет «турист». Тот не подвел. Сделал пару шагов и остановился, держа рюкзак перед собой.
Тактика, разработанная Беловым, была безукоризненна. Осталось лишь схватить «туриста» за свисающие волосы, рвануть на себя и «уронить», рубанув его ребром ладони по основанию черепа.
При этом Белов зашел так, чтобы блокировать противнику правую руку, поскольку левшой тот не был. Одним словом, он учел все детали. Кроме одной. Длинные волосы оказались фальшивыми. Это был парик, оставшийся в кулаке Белова.
В результате равновесие потерял он сам. Это-то его и спасло, потому что «турист» уже выхватил из рюкзака оружие. Это был мелкокалиберный пистолет с глушителем — весьма слабое орудие убийства, но в замкнутом пространстве хватило бы и такого. Выпущенная из него пуля встряла в гипсокартон стены. Белов выпрямился и бросился на противника. Левой рукой он отбил направленный на него ствол, правой схватился за локтевой сустав «туриста», а дальнейшее было делом техники.
Пистолет загремел по мраморному полу.
Оба инстинктивно замерли, ожидая выстрела от удара. «Турист» не хуже Белова знал, что способна наделать рикошетящая пуля в замкнутом пространстве. Этот опыт его и подвел. Пока он смотрел на свой пистолет, Белов успел сориентироваться и ткнул большим пальцем в одну крайне болевую точку между ключиц противника.
— Кха, — прохрипел тот, выпучив глаза.
Не составило бы никакого труда сбить его с ног или вышибить ему пару передних зубов, но задача Белова состояла не в этом. Ему нужен был болевой шок, после которого «турист» перестал бы оказывать сопротивление и не делал бы попыток сбежать. Завладев чужой пятерней, он сломал на ней мизинец, а потом выгнул кисть так, что глаза противника сделались белыми от боли. Это был испытанный и простой прием, позволяющий конвоировать пленника. Стоило тому упереться немного, как Белов усилил нажим на лучезапястный сустав.
— Без глупостей, — сказал он. — А то, пока дойдем, останешься без обеих рук. Ни отлить, ни пожрать по-человечески. Тоска.
— Куда мы идем? — сдавленно спросил скрюченный «турист», когда Белов вывел его на всеобщее обозрение.
На шум и возню сошлось уже немало народу, и как минимум двое зевак уже достали мобильники, чтобы звонить в полицию.