Орден немедленно свернул с главной аллеи. Он шагал размашисто, и Орлана едва успевала. Её каблуки часто и быстро стучали по белым камням, и временами только этот звук оставался в притихшем саду. Шар белого пламени парил за её спиной.
Орлана прихватила мантию, но холодный вечер всё равно забрался под одежду. Ощущая, как внутри зарождается дрожь, она вдруг поняла, куда они идут — к семейному склепу. И тёмный силуэт, проступивший за деревьями — вход в него.
— Ты уверен? — поинтересовалась Орлана.
— Открывай, — небрежно бросил ей Орден, а сам отступил в сторону, как будто собирался только прогуляться мимо.
Орлана коснулась чёрных камней. Потревоженные паучки кинулись прочь, а ладони защекотал мох. Там, внутри, было очень холодно и пусто, она ощутила это, а ещё — резкий и быстрый приступ страха. Так бывало всегда. Потом закрывающая вход плита сдвинулась с места.
Из склепа дохнуло запахом пыли и подземелья. Ведущая вниз лестница тонула во тьме. А там, где белое пламя всё-таки вырывало из мрака хоть что-то, ступеньки крошились, стены оплетала сетка трещин, и неясные тени неподвижно лежали на камне. Орден первый шагнул вниз, поманив за собой огненный шар. Орлана заспешила следом и тут же оступилась.
Рука скользнула по стене, зашуршали мелкие камушки, вырываясь из-под её ног. Орлане чудом удалось не упасть. Орден на ходу оглянулся и скривил губы.
— Не перебуди всех мёртвых.
Но даже не замедлил шаг, и Орлана пробиралась следом почти на ощупь. Когда она прикасалась к стенам, на пальцах оставались влажные и липкие следы. Чем ниже они спускались, тем тяжелее становилось дышать. Воздух был пропитан сыростью и древней магией, которая сохраняла тела умерших в целости.
Грубо высеченные из камня колонны загромождали и без того узкий коридор. Орден шёл уже шагов на десять впереди, но вдруг остановился и принялся очень внимательно разглядывать стену. Потёр подбородок.
— Ну, теперь главное — не заблудиться и не пропасть тут навеки. А если повезёт — выберемся к храму, — сообщил он подошедшей Орлане.
Она, тяжело дыша, тоже оглянулась на стену: никаких древних символов, никаких надписей, только у потолка слабо фосфоресцировало какое-то пятнышко. Орлана моргнула, и пятнышко исчезло в темноте.
Они шли мимо входов в усыпальницы, заложенных каменными плитами. В усыпальницах — Орлана знала — низкий потолок, холодный каменный постамент и мёртвый — как будто спящий. Она касалась плит, за которыми нашли вечный покой её отец, брат. Больше она никого здесь не хоронила: тела её сына и мужа повстанцы похоронили на окраине Альмарейского леса, и Орлана не позволила больше тревожить их останки.