— Можем, но вряд ли она вас удовлетворит.
— Догадываюсь, что нет. Может быть, вы мне все же скажете причину моего задержания?
— Теперь скажу. У нас есть подозрения, что вы имеете конфиденциальную запись переговоров высокопоставленных лиц. Что за запись я не знаю, пока. Но она носит секретный характер.
Видимо Омар доверял ему, если он знает, что есть некая запись. Значит он в их числе.
— И подозрение пало на меня? Учитывая, что я еще нигде не был кроме дома Омара, то надо полгать запись велась у него дома.
— Догадливы.
— Потому вы и не опасались, что я ему позвоню. Напрасно теряете время. У меня нет никаких записей переговоров. Я обычный бизнесмен. Мне даже льстит, что вы приняли меня за шпиона, но мы могли бы поговорить в номере.
— Не могли. Сейчас проверяют вашу аппаратуру. Если в ней что-то не так, то вам ее предъявят, а если все в порядке, то отправитесь домой.
— Домой! Он далеко.
Он разными вопросами пытался меня поймать на несоответствии данных, но я отвечал строго на поставленные вопросы, не отклоняясь от них.
— Шеф, — по-арабски, сказал писавший протокол сотрудник, — может быть его в подвал и поспрашивать там?
— Еще рано, — ответил начальник, не сводя с меня глаз. Он пытался узнать понимаю ли я, что они говорят.
— А что действительно нашли микрофон или это игра против него, — продолжил сотрудник.
— Какая игра! Он сам нашел случайно. Сегодня в доме из чужих, был только он. Сейчас надо всю его аппаратуру разобрать. Проверить ее.
— А если это не он?
— Откуда я знаю. Пока он не дал, кого еще проверять. Так что подождем, что скажет технический отдел.
Весь их разговор велся на арабском, но четыре глаза следили за мной. Я выдержал проверку.
— Вам придется задержаться у нас, — подвел итог майор. Он нажал кнопку и в комнату вошел араб в штатском.
— Проводите его вниз.
— Напрасно вы так, — вздохнув, произнес я, вставая, — я хоть и не специалист в вашей области, но улик у вас никаких.
— Не спускать глаз, — предупредил он охранника по-арабски.
Мы спустились в подвал на лифте, прошли по коридору и сопровождающий открыл одну из дверей. Камера была на двоих, но сегодня я был в ней единственным посетителем. Достаточно чистая. Дверь металлическая с небольшим решетчатым окном. Тусклая лампочка светилась в углу из потолка, закрытая решеткой. Окна не было. Туалет в углу за ширмой. Я завалился на кровать и закрыл глаза.
До физических мер пока не дошло, но возможно, вспоминал я предложение сотрудника. То, что они ничего не найдут, я был уверен. Теперь надо было выстраивать тактику взаимоотношений с Омаром. Исходя из ситуации, я не мог ему открыто сказать о записи. Шантажировать его счетами и встречами тоже отпадало. Значит, я должен быть возмущен. Передать ему вопросы от Марка, а пленку с записью нужно было передать связному, чтобы переправить в Европу, а второй экземпляр — Омару, но для этого надо было назначить встречу один на один, а как передать приглашение пока не знал. Почтой не пошлешь. Есть два варианта, либо узнать его телефон у кого-либо, либо через третье лицо. Второй вариант отпадает. Слишком много посвященных.