— Поехали, — велел я на арабском.
— Куда? — не оборачиваясь, спросил он.
— Пока прямо, а там посмотрим.
Омар, ни слова не говоря, отъехал от обочины. Мне нужно было убедиться, что за нами никто не едет. Сделав пару кругов по улицам, я велел остановиться возле одного из переулков, чтобы у меня остался маневр для отхода. Варианты я просмотрел заранее. Остановив машину, Омар сказал:
— Убедились! Я один и за мной никого нет. Мне бояться нечего, — посмотрев на меня в зеркало заднего вида.
— Я не собираюсь вас пугать.
— Откуда вам известен мой номер телефона?
— Не могу сказать, что его дали мне вы, но вопрос адресован в никуда.
— Что вы хотите? — Спросил он не терпеливо.
Я, чтобы не затягивать беседу, достал из сумки кассету и протянул ему.
— Запись вашей беседы с коллегами и еще каким-то европейцем.
Я умышленно обратил его внимание на последнее слово. Он взял кассету.
— Вы ее слушали полностью?
— Наивный вопрос, не детские же песенки я вам принес.
— Я ее послушаю потом. Вы знаете английский?
— К чему это вопрос?
— Раз вы слушали запись, то знаете, о ком идет речь с европейцем.
Это была проверка. Я по роли не мог знать о ком идет речь. В разговоре с Марком не было названо ни одного имени, ни каких конкретных данных.
— Я не знаю, о ком идет речь. Ясно только, что у вас с ним какие-то тайные дела. Разговор шел о встречах, счетах, видимо вы их имеете и опасаетесь, огласки со стороны того о ком велась беседа, но я не знаю о ком шла речь, это может проявиться потом, в зависимости от развития событий. Достаточно?
— Вполне. Как собираетесь воспользоваться информацией?
— На первый взгляд обе беседы разделены, но если внимательно слушать и подумать, то можно протянуть между ними ниточку. Счета, встречи и обсуждение смены власти с согласия друзей. Не мало.
— Это вы так думаете.
— Это подсказывает логика. Горячая кассета.
— Что вы хотите в замен? Сколько?
— Вы же умный человек. Деньги здесь не играют роли, мне нужна информация.
— Какая информация?
— Все что нас будет интересовать.
— Кого вас?
— Не важно. Вам потом объяснят, если сочтут нужным.
— Это шантаж.
— Это вербовка.
— Даже так!
— Конечно. Мы хотим знать о предстоящих изменениях чуть раньше, чем другие.
Я вдохновенно лгал. Развитие событий я просчитывал. Вряд ли Омар согласиться на вербовку, но я должен был с этого начать свою игру, и он должен ее принять, не зная, что я хочу в реальности.
— А если я откажусь?
— Копию получит эмир, ему будет интересно узнать о готовящихся событиях. Что будет с вами — вам лучше знать.
— Предположим, я соглашусь, предположим, — подчеркнул он. — Проходит время, власть меняется, и ваша пленка ничего не стоит. Случилось то, что случилось. Кому она будет нужна?