— Вот и двигай к шефу, ему и высказывай претензии. Понял? – Федюнин скрылся в дежурке, а Виктор бросился бежать, но не к начальству, а к Алёне.
— Жива?! – выдохнул капитан, увидев сидящую на стуле жену возле детской коляски. На его голос повернулись все обитательницы кабинета.
— Витя! Витенька! Тут такое… – Женщина прикрыла рукой рот, чтобы не разрыдаться и не разбудить детей.
— Т–ссс! Тихонько. Иди сюда, расскажешь.
Алёна тихонько встала со стула и вышла вместе с мужем в коридор, первым делом обняв его и поцеловав.
— Я точно не знаю, что произошло. Но в какой‑то момент послышались крики и выстрелы. Было довольно шумно. Я, как и тогда, в роддоме, заперла дверь и достала пистолет… – Виктор успокаивающе гладил жену по голове и одобрительно кивал. – А потом все утихло. Никитка и Сашка погибли и дежурный тоже – такой, растрепанный …
— Миха… – упавшим голосом пробормотал Виктор. – А кто такие Никита и этот… Саша?
— Да это мальчишки совсем. Они из детей сотрудников, которых сегодня утром доставили. Решили поиграть – один стащил ключи от этой клетки в холле, а другой пистолет.
— Они что, зомбаков выпустили? От шантропа, малолетняя!
Дальнейшие события даже и рассказывать не нужно было. Скорее всего, по каким‑то причинам, пистолет не выстрелил или если и выстрелил, то не попал… Ну не суть важно. И три оголодавших мертвеца сначала покусали пацанов, а судя по луже крови, покусали конкретно. Ну а потом уже разбрелись по зданию. Но почему Миха не помешал? Хотя что тут скажешь… он мог быть у шефа или же просто отключиться… Эх, Битковский!
Виктор вдруг ощутил такую злость – и на Мишку, что не увидел безобразия, и на пацанов, которые так и не поняли, что происходящее вокруг – не игрушки, а суровая и жестокая реальность, и на их матерей, которые не проследили за детьми. Никитин непроизвольно сжал кулаки, но, увидев испуганно распахнутые глаза жены, постарался успокоиться и тихим голосом проговорил:
— Хорошая моя, иди к Артёмке, а я к начальству.
— Хорошо. – Согласилась та. – Ужин скоро. Ты голодный?
— Как зверь. Ну, все, ступай.
Смирнов был как всегда в своем кабинете – раскрасневшийся, усталый и злой, под глазами образовались мешки, а усы были недовольно встопорщены, как у испуганного кота. Виктор и не знал, что такое может быть.
— А, Никитин… Ну что там?
— Хреново, тащ плковник! Перед воротами когда мы подъехали паслось около десятка зомбаков, а по территории бегало несколько издохлых песиков.
— Да в курсе я. Они через решетки забора протиснулись и на часовых напали. Кого‑то успели укусить, остальные отбились. А тут еще и это… – Сергей Сергеич устало поморщился, потирая грудь с левой стороны – видать, опять сердце шалит.