— Хреново все. – Мгновенно посерьезнел приятель. Он всегда был хохмачом, но если дело доходило до чего‑то серьезного, то куда только девалась вся бравада и пиздаханьки. – По некоторым данным от ментов если половина уцелела – и то хорошо. Они ж этих зомбей как дебоширов пытались скручивать и в участки доставлять, ну а те и умудрялись пацанов поцапать. Короче говоря… – Костик перешел на полушепот. – Я тут один разговор подслушал.
— Ну не томи, говори…
— По ходу дела, правительство‑то наше во главе с «Пчеловодом» тю–тю…
— Чего «тю–тю»?
Чайник пронзительно засвистел, рискуя пересечь звуковой барьер.
— Того самого.
— Слушай, ты можешь пояснее выражаться? Они что, в теплые страны сбежали?
— Почти. На вечный курорт с хвостатой прислугой. Туда, где климат пожарче, но компания повеселее.
— Ох них… себе! – Андрей как раз наливал кипяток в чашку. От этой новости рука дернулась, и несколько капель горячей воды попало на руку, державшую чашку. – А кто это так порезвился? Свои или чужие?
— Об этом история умалчивает.
— А кто теперь вместо них? Кто за главного? – не унимался Андрей, монотонно размешивая сахар в чае.
— А нихто!
— Такого не может быть. – Не поверил Доронин, отпивая первый глоток, стараясь не обжечь губы. – Всегда есть кто‑то главный.
— Ну, у меня есть. АлАлыч. У него эксклюзивное право иметь мой мозг, когда ему вздумается или запросит организм. Он для меня главный. Над ним еще есть начальство, но это уже ректальная боль самого АлАлыча.
— Дела–а–а. А шо ж теперь будет?
— Вот не знаю, что будет. Но знаю, чего не будет. Спокойствия точно не будет. А! Понял, что будет. А будет один сплошной геморрой. Как бы до локальной войнушки не дошло. Как только наша татарва поймет, что Ненька осталась без головы, а в армии неразбериха, то начнется веселуха. Тут же угнетенный народ вспомнит, кто его угнетал, как сильно и как долго. Память‑то у угнетенного народа о–го–го какая.
— А почему в армии будет неразбериха?
— Блин! – вскипел на том конце несуществующего провода собеседник. – Андрюха, ты там на гражданке совсем отупел в своем «Сапсане»? Ты мозгой‑то пораскинь. Если такое творится по всему миру, то призывники разбегутся как тараканы при включенном свете – только жопки и будут сверкать. Дезертирство будет такое, что мама не горюй. Одно радует – что город у нас военизированный. Склады с оружием есть…
— Стоп–стоп–стоп. Ты меня совсем запутал.
— Короче, сегодня приводи свои извилины в порядок, укладывай там их поплотнее – они нам еще понадобятся. А завтра с утреца подрывай свою пятую точку и двигай сюда, к нам. Там и поговорим. А то по телефону тебе все разжевывать нужно. Все. Отбой.