– Подъем! – крикнул Сергей Антону, спавшему на кровати в другом конце комнаты. От его крика открыл глаза Гоша, однако Шутов лишь промычал что-то невнятное и, перевернувшись на другой бок, продолжил спать. Из-под одеяла торчала лишь его голова в ночном колпаке.
– Надо так, – сказал Покровский, взял свою подушку и запульнул ее в Антона.
Попадание оказалось точным – всхрапнув, Шутов мгновенно сел, откинув одеяло. Спал он в пижаме, украшенной розовыми слониками.
Поставив ноги на пол, он с закрытыми глазами быстро и громко сказал:
– Летите на Юг, сиськи! Теперь вы свободны! – Открыл глаза, осмотрелся и зевнул. – А, что? Уже пора вставать?
– Боже, мне даже страшно представить, что творится у тебя в голове, – признался Покровский.
– А в чем дело? Ладно, неважно. – Преисполнившись возбуждения, Шутов стянул с головы колпак. – Парни, я всё понял! Он мне всё рассказал!
– Кто? – одеваясь, спросил Глебов.
– Иисус! Иисус посоветовал мне, как снять наш фильм!
– Эй-эй, притормози, – забеспокоился Сергей. – У тебя что, опять припадок?
– Да, что с ним такое? – Гоша встревоженно посмотрел на друга. – Опять гиперактивность? Или неврастения?
– Заткнитесь и слушайте! – раздраженно рявкнул Шутов.
– Повышенная раздражительность. Похоже, неврастения, – констатировал Глебов.
– Сами вы больные. Со мной – полный порядок. Просто у меня есть такая идея. Такая идея... – Антон принялся потирать ладони, хитро ухмыляясь. – Смотрите, парни. Мы можем пытаться снять что угодно, но на фильм нам по-любому нужны деньги. Много денег. Чем больше, тем лучше. Столько, сколько нам никогда не заработать. Можно, конечно, продать Гошину почку, но он вряд ли согласится. И нам всё равно может не хватить. Поэтому гораздо проще взять их там, где их много.
– Кредит, что ли? – уточнил Глебов. – Брось. Я бы давно оформил на себя кредит, если бы мог. Но мы как бы приезжие, нам никто его не даст.
Шутов презрительно фыркнул.
– Какой нафиг кредит? Всё гораздо проще – нам нужно пойти на ограбление.
С самодовольным выражением лица он уставился на друзей, ожидая слов благодарности и восхищения. Но те, замерев было, переглянулись и продолжили одеваться.
– Эй, парни, да вы чего? Вы слышите, что я вам говорю?
Глебов заглянул под раскладушку.
– Гоша, ты не видел мои носки?
– Да вон они – висят на подоконнике.
– А, точно, спасибо. Только как они здесь оказались? Я их вешал на стул.
Гоша пожал плечами.
– Да я откуда знаю? Может, наш лунатик опять ходил по ночам и перевесил их.