Со вздохом я снова покинула постель и, завернувшись в одеяло, села на кровать к Насте.
— Сейчас я сообщу тебе нечто. Помнишь, ты спрашивала, зачем я переодевалась в Свету?
— Да, а ты еще наврала, что просто в шутку. Колись!
— Ладно. Только, пожалуйста, без критических замечаний в наш адрес. Что случилось, то уже случилось.
И я раскололась. Слушая, моя подруга скрежетала зубами, видимо прилагая отчаянные усилия, чтобы критические замечания не вырвались наружу. А по окончании мрачно заявила:
— С этого момента мы должны быть особенно бдительны. Вот, например, сейчас у меня возникло сильное желание выйти. Но опасаюсь. Особенно идти на опушку леса.
— Пойдем вместе.
— Ты считаешь, если нас будет двое, убийцы в ужасе убегут? Нет, буду терпеть. Утро вечера мудренее.
Я вернулась к себе и, едва начала задремывать, как услышала громкий Настин голос:
— Знаешь что? В следующий раз я буду жить непременно в каменном корпусе. Это я заявляю со всей ответственностью. Никаких домиков — только каменный корпус. Что ты об этом думаешь?
В данный момент я как раз боролась с искушением спросить подругу, не чувствует ли она, как дует сегодня от стены, поэтому предпочла не открывать рта. Вскоре, несмотря на ветер из щелей, мне все же удалось уснуть, но ненадолго. — И там непременно должен быть туалет, — донеслось до меня откуда-то издалека. — Ты слышишь? Не просто каменный корпус — это будет каменный корпус с туалетом. Пусть не на этаже, но в самом здании обязательно. Иначе я к ним не поеду. Не поеду… не поеду…
Наутро ситуация показалась нам не столь критической. В конце концов, что такое произошло? Кто-то сунул нос в наше окно. Случайный прохожий или и впрямь свихнувшийся Курицын. Рассуждая логически, лично нам вряд ли что-нибудь грозит. Если уж за кем и станут охотиться, то за Светой. Однако, раз она не звонит, значит, дела ее не так уж плохи. Может, убийцу уже нашли?
А на нас свалилось занятие поинтереснее, чем сидеть посереди базы и дрожать. И, естественно, присмотрела его Настя.
— Ты знаешь, — возбужденно заявила она, — мы с тобой совершаем огромную ошибку, бессмысленно бродя по лесу. У нас ведь там нет никакого дела!
— Это у тебя нет никакого дела, — с достоинством возразила я, — а я слежу за тем, чтобы мы не заблудились.
Еще не хватало, чтобы моя благородная миссия была забыта! Мы с Настей обе очень плохо ориентируемся. Точнее, я очень плохо, а она неправдоподобно плохо. Я способна заблудиться почти везде, однако есть набор мест, которые представляются мне понятными и знакомыми. У Насти таковых не имеется. Поэтому именно на меня возложена задача Мальчика-с-пальчика — отмечать дорогу. Впрочем, я пользуюсь научным методом. Мы гуляем так, чтобы я постоянно держала в поле зрения шоссе. А уж по нему вернуться мы способны. Иногда, правда, мы увлекаемся, и теряем шоссе из виду, и с ужасом думаем, что заблудились, и рисуем в воображении пропущенный обед, но рано или поздно невдалеке раздаются голоса, и мы понимаем, что все обошлось.