— Вы, дорогой граф, чрезъестестенное проницание в природу человеческую являете, — с трепетом душевным согласился Вертухин.
— Постигнув это, я отказался развиваться в сторону ума и знаний! — торжественно сказал граф Алессандро Калиостро. — И теперь разбогател и стал знатен. Кому интересно, что у Луны оборотная сторона есть? Это сказкою почитают. Другое дело представления, человеческую душу поражающие, — он вдруг всем телом повернулся к Вертухину. — Вот скажи, милый друг, есть ли у тебя какая-либо подпорченная драгоценность?
— Только репутация, — ответил Вертухин.
Однако подумав, вдруг воскликнул: — Бриллианты!
Он достал из кафтана поддельные камешки исправника Котова и подал графу.
Граф внимательно рассмотрел фальшивые бриллианты, сунул их куда-то в глубину своего великолепного малинового плаща и тотчас вытащил снова.
Оба камня были как новые, никаких царапин!
Вертухин в страшном волнении чиркнул одним, а потом другим по железной заклепке кареты. Камешки остались невредимы.
Вертухин потрясенно сжал их в руке.
— Вы, граф, первый в мире кудесник! Но как же вы говорите, что отказались от умственного начала и приобретения знаний? Ведь до всего этого додуматься надо.
— Согласен, — скромно сказал граф, — умственные способности у меня окончательно не изжиты. Но я стараюсь и двигаюсь вперед.
Вертухин с благоговением протянул бриллианты графу:
— Я полагаю, теперь они ваши.
Граф усмехнулся, отвел его руку и вытащил из одного кармана пригоршню поцарапанных и побитых самоцветов, а из другого — новеньких, будто сейчас из-под полировального круга.
— Благодаря своей новой теории я богат, — сказал он.
Позади сделался страшный шум. Оба, Вертухин и граф, высунулись из кареты.
Обожатели графа Алессандро Калиостро во весь опор мчались за ними, приближаясь. Гусар на белом коне потрясал запиской Вертухина.
— Он его похитил! — превозмогая треск колес, кричали из карет. — Мы должны его спасти!
Граф просиял.
— Богат, велик и любезен народу! — сказал он. — Так-то, милый друг.
— Гони! — приказал Вертухин кучеру. — Они выдерут волосы у графа на талисманы, а нас с тобою просто разделают на антрекоты.
Кучер вскочил на ноги, нахлестывая лошадей со всей силою.
Но кавалерия поклонников графа была много быстрее. Авангард отряда все более приближался. Вот осталось пятьсот саженей, вот триста, вот сто. Летящий первым фельдфебель с огромной лиловой шишкой на лбу уже доставал из ножен саблю.
— Этого господина я знаю! — воскликнул Вертухин. — Он шерстяные чулки у прачки украл. Не вы ли, граф, предсказали ему, что в следующее воскресенье его на конюшне выпорют? Ишь какая звезда во лбу горит. Это он грехи свои в церкви о каменный пол замаливал.