Роза молча выслушала пожелание Сенкевича и отправилась в комнату вслед за служанками, которые уже тащили ведра горячей воды и богатое платье. Аарон выполнил приказание с удовольствием, с Клаусом пришлось сразиться.
– Герр Гроссмейстер, – к нему подбежал барон, – там пришли с важными новостями.
– Что случилось?
Старик вытаращил глаза:
– Трактирщик сказал, в Ребедорфе поохотился вервольф, загрыз девицу. Говорят, сожрал ее мясо до костей. А сегодня ночью тварь объявилась в Равенсбурге! Убита девочка двенадцати лет, на труп страшно смотреть. Город в ужасе, люди прячут дочерей…
В оборотней Сенкевич не особенно верил. Впрочем, готов был поверить – в этой эпохе каких только тварей не было. Если можно вызвать демона, почему нельзя перекинуться в волка? Он подумал и решил, что новость в целом хорошая: теперь все прихвостни инквизиции станут охотиться за вервольфом, до Сенкевича с его бандой у них просто руки не дойдут.
Разобравшись со всеми, он и сам залез в бочку, с наслаждением смывая застарелую грязь. Сидел в воде, пока она совсем не остыла. Вытерся, обрядился в чистые штаны и рубаху, дождался, пока слуги вынесут бочку, и прилег отдохнуть.
Сенкевич возлежал на высокой, широченной кровати, разглядывая узоры на балдахине, и размышлял, зачем хозяину такой «сексодром» в каждых покоях – разве что для групповухи, сюда человек восемь в разных позициях можно уместить. В дверь постучали.
– Смотри, красивый!
Роза вошла, со смехом широко раскинула руки, давая разглядеть себя. На ней была одна только нижняя рубаха из белого шелка – свободная, с длинными просторными рукавами. Солнечные лучи из витражного окна пронизали тончайшую материю, подарив Сенкевичу возможность любоваться гибким телом цыганки.
– Зачем меня обрядили в этот мешок? А еще хотели платье натянуть, и шапку странную. Я отказалась. Почему нельзя в нашем, цыганском, ходить?
Сенкевич улыбнулся ее непосредственности:
– Оно ведь обтрепалось уже, Роза. Да и выделяешься ты, слишком заметна в своей одежде. А тебе сейчас надо изображать знатную горожанку.
Девушка расхохоталась:
– Какая из меня знатная, красивый? Глаз черен, волос черен, кожа смуглая. А знатные фрау – они беленькие, пышные…
– Ты лучше, – уверенно сказал Сенкевич, скользя взглядом по высокой груди, нежной линии живота, узким бедрам…
– А еще я чистая теперь! Как ты хотел. – Роза без стеснения выпуталась из рубахи, отбросила ее и теперь стояла перед ним обнаженная. Она как зверек обнюхала свою ладонь. – И мыло пахнет хорошо…
– Тебе понравилось? – хрипло спросил Сенкевич, не отрывая взгляда от влажных еще после ванны, черных завитков на ее лобке.