Через четыре часа катер бросил якорь в одной красивейшей бухте, ее посоветовал и указал на карте капитан-механик. Девственно чистый песчаный берег огибал их дугой, уходя далеко за корму катера, создавая штиль, когда рядом в открытом озере свирепствовал шторм. Холмы закрывали от коварных ветров и непрошеных глаз.
Михась достал бинокль и огляделся. На берегу он не заметил никаких следов, даже старых кострищ. Метров через пятьдесят от берега песок заканчивался и начиналось подножие холма с травой и деревьями. Первая, одиноко стоящая лиственница засохла, видимо, пораженная когда-то молнией. Она загорелась, но дождь потушил пламя, оставляя возможность залетным горожанам использовать ее на дрова. Искореженное дерево причудливой формы серо-коричневым одиночеством возвышалось над песком, склоняясь к зелени подножия холма, словно наказанный солдат за выход из строя. За ближним холмом находился другой, более высокий, с голой вершиной и вечными снегами в глубоких продольных расщелинах.
Он отдал бинокль Лене и спустился в каюту, достал спиннинг и блесны, вышел на корму. Прицепив к карабину тросика блесну средних размеров, изогнутую слегка по продольной оси, что заставляло ее крутиться в воде, Николай сделал первый заброс. Потом второй, третий, и наконец почувствовал рывок. Есть, щука попалась! Леска натянулась и понеслась в сторону, разрезая воду и натужно звеня. «Не маленькая заглотила», — подумал Михась, стравливая в натяг леску и выбирая ее, когда рыба останавливалась. Десять минут он изматывал щуку, боясь дернуть резко или выбирать, когда она круто уходила под воду. Наконец, около борта он подцепил ее сачком и вытащил. Гроза мелких рыбешек лежала не шевелясь, но Николай понимал — возьми ее неосторожно в руки — и поминай, как звали. Взбрыкнет силушкой, вильнет хвостом — и не удержать ее, кроме как за жабры.
Лена не заметила, как он поймал рыбу, красота озера, его берега и холмов захватила ее всю и она, не отрываясь, все это время смотрела в бинокль. Насмотревшись, поспешила к нему поделиться эмоциями.
— Ой! — вскрикнула она, чуть не наступив на лежащую щуку. — Откуда это?
— Оттуда, — засмеялся Михась, показывая рукой на водную гладь. — Только что поймал, осторожно, живая еще.
Он поднял сачок, щука резко дернулась, пытаясь вырваться, и снова притихла. Ленины глаза округлились от впечатлений — красотища кругом, и сразу же рыба… Михась прикинул ее на вес.
— Килограмма на три потянет, — пояснил он довольный. — Так иногда бывает — закинешь пару раз и поймаешь, как новичкам в карты везет. Буду коптить ее, в коптилку половина войдет, вторая на завтра: уху сварить, закоптить… что пожелаешь. Накрывай столик на палубе, отведаешь копченой щучки — пальцы не проглоти. — Николай засмеялся, потом спросил: — Здорово здесь, тебе нравится?