Елена пожала плечами, ничего не понимая, собралась выйти, но Корнеев остановил ее.
— Леночка, мой сотик сломался. Можно, я с твоего позвоню?
Она без слов отдала телефон, бросила выходя:
— Странные вы, мужики, сегодня…
Михась закурил. Все понимали, что Елене повезло и покушались именно на нее. Из-за тонированных стекол не видно, кто едет внутри машины, а она шла именно к гостинице. И о звонке не беспокоились, знали, что при взрыве следов не останется. Корней записал высветившийся номер на сотовом Елены, вызвал прямо сюда начальника личной охраны Михася, приказал:
— Провентилируй этот номерок тихонько. С Еленой Михайловной сюда один ее охранник прибыл — ошмонать и под домашний арест с усиленной охраной, от внешнего мира отрезать полностью, в туалет вместе ходить. Госпожа Михась не должна видеть, что вы увозите его. Понятно? Я сам с ним позже поговорю.
— Понял, Антон Петрович, все сделаю.
Протасов посчитал, что извиниться необходимо, но Михась перебил его, сказав, что ситуация понятна и наоборот поблагодарил его за то, что нашел в себе силы и приехал лично.
Губернатор вернулся на место трагедии, отвел в сторону начальника УФСБ и тихо, но с яростью заговорил:
— Так меня еще никто не подставлял, генерал. Почему ты не проверил, кто ехал в машине, или вам со своими шпионскими играми это не обязательно? Ты обосрался, как последний пацан, я только что разговаривал с Еленой Михайловной. Объявляю Михасю, что его жена погибла, а она через несколько минут в кабинет входит… У тебя есть последний шанс — если не найдешь преступников, твоя песенка спета, на пенсию пойдешь не генерал-майором — майором пойдешь, если вообще пойдешь, лично попрошу президента. Охранник еще один остался жив, его сейчас Корней крутит, лично с ним потом свяжешься. И о том, что Елена Михайловна жива и один охранник жив — никому ни слова. Проследи, чтобы пресса осветила гибель машины и всех пассажиров, но чья машина и кто погиб — не известно. Надеюсь, хоть с этой задачей ты справишься?
Губернатор уехал, не попрощавшись. К ФСБэшнику подошли прокурор и начальник УВД, спросили: — «Ну, как»?
— Что как? Сами знаете, нелегко такие вещи мужу рассказывать. Грозился, что если не раскрою этот взрыв — лично к президенту поедет просить, чтобы меня в майоры разжаловали. Вот так…
Николай Владимирович дома все рассказал Елене, она ужаснулась от услышанного, обняла Николая и расплакалась.
— Кто же это так, Коленька? Ведь трое человек погибло, ни в чем не повинные люди. Зачем я им понадобилась, кому сделала плохо? — всхлипывала Елена.