– Да все что угодно! – любезно сообщили мне и снова начали домогаться. Грязно и со словами: – А ты милая!
Под домогательствами я подразумеваю откинутое одеяло, тормошение и источник света у глаз. И еще движения теплого ветерка на шее и за ухом, когда меня щекотно обнюхивали.
Гадство!
– Нет в этой жизни счастья, – посетовала я и открыла глаза… на миллиметр. Буквально через пару секунд мои приборы ночного видения распахнулись во всю ширь, а встроенная аварийная сигнализация включилась на всю мощь: – А-а-а!..
Поверьте, на моем месте вы бы и не так заорали! Нельзя спросонья так пугать!
Мне зажали рот и вырубили источник звука.
– Тсс! – Практически вплотную к моему лицу приблизилась смазливая рожица… чертика.
Чертика?! Я неверяще уставилась на незнакомую физиономию. Впрочем, что я несу? Бред! Чертей среди знакомых у меня никогда не было. Как девушка благовоспитанная до такого состояния потери реальности я в жизни не допивалась.
В голове сразу вылезло крылатое выражение: «Мелкую пакость не придумывают при взгляде на ближнего – она приходит в голову сама по себе!»[9]
А вторая догнала меня вслед за тем:
– Ну, Тринадцатый, кого должен любить черт?
– Тебя, меня… Всех! Хочешь сахару?[10]
Сахару мне срочно захотелось. С валерианой! Ложек пять. Нет, целую сахарницу. Самосвал! Правда-правда!
Еще раз поморгала и всмотрелась в неверном свете луны. И увидела все того же возмутительно натурального чертика! Красноватая кожа, вздыбленные огненно-алые волосы, из которых выглядывали миниатюрные рожки. Горящие рубинами глазки на скуластом узком личике бегали туда-сюда, будто ходики.
Вылитый чертик из мультика «Чертенок номер 13»! Единственная разница – чертенок с той поры подрос… лет на десять. Передо мой стоял чертячий юноша лет двадцати – двадцати двух. Кажется, вот-вот скажет: «Еще ха-ачу!» – шмыгнет носом и свернет хвост кренделем. Смазливый, шустрый, юркий, словно маслом намазанный вьюн. Голыми руками такого не удержишь.
Я на Земле от подобных парней всегда держалась как можно дальше. Во-первых, за ними не уследишь; во-вторых, там, где они появляются, – жди неприятностей! Больших. Нет, огромных!
– Я сплю? – вяло поинтересовалась претендентка на звание любимой жены года, когда мне все же освободили рот. И я его понимаю! Мне тоже вот не нравится, если мои руки вдруг больно кусают.
– Хочешь проверить? – осклабился пришелец. – Ущипни… Ай! С ума сошла?!! Себя надо было щипать!
– Я что, больная? – надула я губы. Глухо пробормотала: – Если уж хочешь убедиться в чем-то, исходящем от мужчины, то его и нужно щипать. Себя-то зачем наказывать заранее?