– Да какая раз-с-сница?! – эмоционально махнула хвостом змеелюдка. – Этот ближ-ш-ше!
После ее махания нижней частью тела дядя улетел в кусты роз и сильно обиделся. По крайней мере, его обширная и не всегда понятная обсценная лексика откровенно свидетельствовала об этом факте. Мы проследили за красивой траекторией полета и, удостоверившись, что дяденька совершил мягкую посадку, вернулись к беседе.
– Шушу, это – Эсме, – познакомила я девушек.
– Очень приятно, – покачалась на хвосте змеелюдка. – А ты, Леля, чего так вырядилась? Я тебя только по запаху и узнала. И то с трудом. Смердишь сильно.
– Меня в гарем пускать не хотели, – повинилась я. – Сказали – неэкзотичный экземпляр. Мало перца. Пришлось соответствовать.
– Меня тоже, – хихикнула Шушу. – Дали направление куда-то в Змеиное Гнездо.
– К родственникам? – вырвалось у меня.
– Ага, – хмыкнула змеелюдка. – Тож-ш-ше мне, придумали… чего я там не видела? Нет, ну окопался там какой-то вш-шивенький диэр. Заперся в своем замке и носа не каж-ш-шет. Сколько мы с сестрами пытались его выманить, кто бы знал – все без толку!
– А зачем выманивали? – поинтересовалась Эсме, широко улыбаясь.
– Да мы с девочками поспорили, – махнула рукой Шушу. – У кого гипноз сильнее – у нас или у диэров.
– И как? – влезла я.
– А никак, – заржала Шушу. – Две недели зря потратили и плюнули. Ядом на стену. Надоело. Слишком пугливый гад оказался.
– Какая у тебя насыщенная жизнь! – позавидовала Эсме, переминаясь с ноги на ногу. Вокруг нас незаметно выросла стайка подслушивающих девушек. – А у нас скучища страшная. Какие развлечения в степи? Загонишь шарфата – и вся развлекаловка.
– Это такая противная зверюга? – Я попыталась описать встреченный мной экземпляр.
– Точно, – кивнула орчанка. – Только мой последний трофей был какой-то странный…
– Чего так? – заинтересовалась Шушу.
Девушки заволновались и сдвинулись еще теснее, растопырив уши.
– Мне даже выслеживать его не пришлось, – рассказывала Эсме. – Сам себя выдал. Представляете, сижу я засаде… и вдруг мыльные пузыри! Красиво так. Кучкой. Я туда, думала – детишки балуются, хотела прогнать, чтоб зверье не отпугивали. А там стоит здоровенный шарфат и развлекается. Пузыри пускает.
Я вспомнила канувший в бездонный желудок зверюги горшочек с мылом и запечалилась.
– Поначалу даже оцепенела от неожиданности, – продолжала Эсме. – А шарфат пустил струйку пузырей, жалостливо так на меня посмотрел, лег и подставил мне горло.
– Убила? – ахнула Шушу.
– Что я, зверь?! – возмутилась орчанка, звеня сережками. – По башке дала и домой притащила. Теперь он у нас живет. Детишек развлекает.